заставить что-либо делать, если я был против! Они искали компромисс. Договаривались со мной. А Андерсон…
Из глотки вырвалось низкое рычание, туман вновь появился из тела. Вода в один момент будто бы вскипела.
Стоило признать, это лишь первый раунд. По-любому предстоит ещё один разговор с Андерсоном, либо же с самим императором, если тот решит вмешаться лично. Вновь давить силой? Можно было бы. Особенно сейчас, когда моя вампирская мощь возросла. Раньше я бы не решился на подобное. Хотя и стоит признать, что вместе с ростом силы, моя вампирская суть стала больше влиять на психику.
— Беррада никому не подчиняется, — тихо прошептал я, успокаиваясь. — Такого не случалось в Брилии, не случится и здесь.
Вот только… Орлеонтан. Если советник сказал правду, то мне в любом случае придётся вмешаться. Не как оружие империи, которым меня считают Андерсон и император, а как боевая единица, сражающаяся за свой дом. Ведь, если Орлеонтан нападёт, объявив войну, то пострадают все. Род Куперов пойдёт на фронт, а вместе с ним и Юна. Викторию, как целителя, тоже вероятно отправят. Эд, Джозеф и Лео… С ними неизвестно. Но если с последними я ещё как-то спокоен, то Юноне и Виктории там делать нечего. Я взял за них ответственность. Как и за Артурию, впрочем. Моя карманная героиня-вампирша пойдёт в первых рядах. Она ещё слишком слаба, как вампир, чтобы выжить в настоящем аду.
Может, и правда, грохнуть тамошнего императора? Взять Марвина, а также близнецов. Вряд ли старик научил этих двоих за столь короткий срок, но мне не нужны их мозги. Только сила. Если дам Марвину картбланш, помогу убить Вальца, то он не откажет. Поможет взорвать к херам собачьим весь Орлеонтан. А уж дальше, вместе с двумя самыми сильными эсперами-телекинезерами, которых я видел, мы сможем сдюжить и самого императора Орлеонтана. Это, конечно же, только мысли и фантазии, но с чего-то нужно же начинать? Можно ещё подключить Артурию, но с ней будут проблемы. Слишком она на виду.
Однако, убей я императора Орлеонтана — на его место придёт кто-то другой. И вряд ли новый вождь будет пылать к Аркадии романтическими чувствами. Так что если и убивать их государя, то на его место ставить своего человека. Лояльного к моей империи. Так может раскрутить местного высшего аристократа? Сделать из него свою вампирскую марионетку и пролоббировать сей процесс революции и свержения действующего монарха?
Не. Слишком геморно. Ещё и лень.
О! Так может просто тупо обратить императора Орлеонтана? И бунт начинать не придётся?
Я задумчиво поводил рукой по горячей воде.
Забавно. Ещё недавно я работал в Конторе, бегал по крышам и устранял цели, а теперь сидя в бане раздумываю о захвате целой империи. А тебе, Беррада сосок в рот не клади — откусишь всю сиську. М-да. Мой аппетит жадного наёмника, и правда, вырос. Кстати, может выложить на свободной бирже наёмников что-нибудь эдакое? Наёмник Призрак готов подчинить любимую, наказать шлюху-бывшую или подружить вас с любым человеком? Звоните по номеру 8-800 и всё в таком духе. Как бы там ни было, а я соскучился по своей работе.
Лениво откинув голову, повернул её к столику с напитками — спустя секунду ко мне медленно полетела холодная бутылка газировки. С левитирующего в воздухе стекла падали капли холодной влаги.
Хорошо, когда сила к тебе возвращается. И плохо, что ты владел ей при рождении, в другом мире, а здесь приходится добывать её с болью и потом. А ведь в Брилии у меня не было подобного. За свои пятьсот лет я так и не достиг порога, за которым приходит новая мощь. Здесь же, переступил его спустя жалкие девятнадцать лет. Помнится, граф Бертольд рассказывал, с чем это связано.
Качество крови. В Брилии, питаясь обычными смертными и изредка героями, мне нужна была бы уйма лет. Но здесь… В мире, где эспер считается вершиной эволюции и мощи, это в разы легче. Больше сильной крови на квадратный метр. А уж в Некурате, что я сожрал, качество крови и её насыщенность были запредельными. До сих пор помню тот вкус северных трав моего мира.
Только теперь стоял вопрос: скольких мне надо осушить, чтобы продвинуться дальше? Телекинез и защита разума от наглых ублюдков — это только начало моих истинных сил, что я владел в Брилии.
— Мясник Беррада, — сделал я глоток колы. — Проклятье Исграмора.
Что первое, что второе имя мне как раз-таки дали из-за моих сил. Давно я уже не слышал их, а от воспоминаний накатила ностальгия. Сколько мне тогда было? Триста двадцать вроде бы? Молодой ещё… И уже тогда, получив задание от графа Бертольда, под прикрытием Валекора и других вампиров, вырезал столицу южного королевства людей. А всё почему? Да потому что тамошний король решил, что может безнаказанно ловить таких, как мы. Валекор тогда обрадовался, когда я принёс ему голову этого королька, ведь одна из вампирш, запытанная до смерти во имя света, была ему чуть ли не дочерью.
Я медленно выдохнул. Воспоминания о той жизни стали улетучиваться, разум вернулся в реальность. Даже странно, что мне удалось частично быть человеком. Найти своё место в этом новом мире… Но, похоже, если всё пойдёт по дерьмовому сценарию, мне вновь придётся стать Мясником. И снова отправиться на край света, чтобы оторвать кому-то голову. Только уже не короля, а целого императора. Впрочем, если здешний правитель решит, что овчинка не стоит выделки и прикажет Андерсону меня казнить, то с плеч слетит уже другая голова. И явно не моя.
Хоть в моей черепушке все мысли витали вокруг предстоящих проблем, что обязательно будут, меня до сих пор не отпускали воспоминания. Могущество. Как же с ним было проще…
Вытащив руку из воды, взглянул на чистую кожу ладони, которая после моего эволюционного скачка стала более грубее и массивнее. Стоило только подумать и на той появился кроваво-красный туман. Он ластился и будто бы облизывал кожу, опадая вниз и растворяясь.
Открыть разум. Сконцентрироваться. Представить. Воплотить.
Туман медленно закружился в вихре, словно мини-торнадо, после чего начал уплотняться и принимать форму маленького ножа.
Я сморщил лоб, на котором начали появляться градины пота, поджал губы от натуги, прищурил глаза.
Туман никак не хотел становиться тем, чего я желал. Контуры ножа расплывались и разваливались, уплывая с ладони и опадая в горячую воду купели.
— Слаб, — выдохнул я, оборвав попытку. — До сих пор слаб.
Забавно, как звучат эти
