Но что? Неужели Матильде было важно, чтобы Ира озвучила мне свои подозрения? На что она рассчитывала?
Самый главный вопрос — что за игру вела со мной Матильда? Почему нельзя было, например, пригласить меня к ним на обед? Зачем такая странная скрытность?
— Давай, Ириш, рассказывай все по порядку, — торопил я. — Быстрее, пожалуйста.
Девушка кивнула. Было заметно, что ей стоило большого труда взять себя в руки. Растерянная, напуганная… Тут обнять и плакать, а не допросы устраивать. Но я наступил на горло желаниям и инстинктам и заставил ее говорить.
Для надежности я аккуратно повесил над нами непроницаемый купол — возможно, артефакты зафиксируют всплеск силы, но как-нибудь отболтаюсь. Сейчас было важнее получить информацию, за которой я, собственно, и приехал.
— Поначалу, когда мы приехали в Дакию, все и правда было нормально, — торопливо зашептала Ира. — Шло своим чередом… Я училась дома по программе курса, Матильда… Ну, выполняла свои обязанности. Много с кем подружилась, блистала на приемах, открыла свой салон. Мне не нравится Букурешт — в Констанце поспокойнее, но в какой-то момент я даже смирилась, что придется проторчать здесь какое-то время.
— И что случилось потом?
— Странности начались одна за другой, — растерянно ответила Ирина и стала загибать пальцы. — Сперва поползли слухи, что князь Юсупов прибыл в Дакию. Мы тогда были в Констанце. Матильда зацепилась за это, и мы спешно выехали в Букурешт. Не помню, какой повод придумала тетка, но ей удалось добыть приглашение на какую-то закрытую вечеринку в столице. Вернувшись оттуда, Матильда упомянула, что лично видела Юсупова. И примерно в это же время мы все узнали, что он был связан с Аспидой — начало просачиваться все больше новостей о случившемся в Петрополе. Даже о тебе говорили, что ты как-то помог Отделению в той операции…
— И что тебя удивляет? Матильда просто решила проверить информацию о Юсупове. Он считается преступником и числится в розыске на нашей территории. Она проверила, убедилась. И, я уверен, Матильда доложила куда следовало.
Ирка рассеянно кивнула.
— Да, но после этого она здорово изменилась. Я почти что перестала ее узнавать. Она стала отстраняться, отгораживалась от меня. Это было странно — обычно Матильда сама стремилась проводить со мной больше времени. А тут… — Ира отвела взгляд. — Знаешь, она словно пыталась закрыть меня от того, что с ней происходило. И я начала подозревать, что тетушка угодила в какую-то опасную историю.
Теоретически, это было возможно. Если предположить, что Матильда действительно решила сперва убедиться, что “царь — настоящий”. Судя по всему, убедилась. Почему Юсупов выбрал Дакию в качестве временного пристанища, тоже в целом было ясно. Но что решила делать Матильда дальше?
Если Ира сказала, что поведение баронессы изменилось, то вариантов могло быть несколько. Первый — Матильде влезли в голову и сделали управляемой. Трудновыполнимо, но возможно. Второй — Матильду посадили на крючок каким-либо шантажом. Например, могли угрожать Ирине или узнали какую-нибудь из грязных тайн. Тоже возможно. Третий — Матильда могла решить поработать в одиночку: втереться в доверие, сблизиться, попытаться стать частью Аспиды, чтобы добыть больше информации. На такое эта эксцентричная дама тоже была способна.
Ни один из вариантов мне не нравился, но все имели право на существование. И еще она отгораживалась от меня ментально. Защищала меня? На нее нацепили какой-то хитрый ошейник? Или она предполагала, что была под контролем и старалась не рисковать?
Перехватить бы дамочку да поковыряться в ее менталке…
— Ир, что еще было? Не верю, что это единственные выводы.
— Было, — кивнула подруга. — В Букурешт начали съезжаться очень странные личности. Тут я сама лично проверить не могла, но покопалась в ежедневнике тетки. Там такие фамилии…
— Какие?
— Много людей из родов, которые были лишены Осколков и изгнаны из империи. Есть и такие, кто сохранил Благодать и успел вывезти Осколок. Так или иначе, все — те, кого объявили прямо или негласно персонами нон грата и не желали видеть в Империи.
— Преступники и провинившиеся?
— Вроде этого, да. Те, кого император посчитал недостойными носить титулы и силу.
А вот это уже было довольно интересно.
— И они появились здесь после прибытия Юсупова, так?
— Да, — кивнула Ира и продолжила. — Нововизайтийские роды, имперские, дакийские, и несколько из Западной Европы.
Иными словами, Юсупов, кажется, пытался собрать личную армию версии 2.0. И я даже мог прикинуть, что он пообещал добровольцам — вернуть Осколки и титулы тем, кого их лишили. Повысить статус и обеспечить триумфальное возращение семьям, которые обладали силой, но были изгнаны с родины.
Такое случалось, но редко: в случае, если глава или единственный наследник рода был замечен в преступлении, Осколок могли передать одной из побочных ветвей большой фамилии. Бывало и так, что обвиненные с этим решением не соглашались. Тогда устраивали настоящий суд в Сенате. Но некоторые, на мой взгляд, самые отмороженные, предпочитали такому бесчестью сражение. Финал у такой дерзости всегда был один — если доходило до подобного, это влекло физическое уничтожение всех, кто выступил против государя.
Что до князя Юсупова, то ему, конечно, было за что бороться. Сейчас он лишился одаренных сообщников, но остался при деньгах и определенном влиянии. Богатство его рода позволит содержать собственную армию… Но хотелось понять, что именно он хотел получить.
Даже если предположить, что Юсупов попытается вступить в открытую конфронтацию, обычной армией на Зимний уже не пойдешь — там не лыком шиты. Со стороны опального князя было логично набирать войско из аристократического отребья. Таких не жалко: Империя их вычеркнула, на чужих землях они мало кому нужны, а тут шанс восстановить былое величие.
Только, пардон, каким образом Юсупов собирался награждать преданных соратников, если сам не имел доступа к Осколкам? Да, романовская кровь в нем текла, но там кто-то из его предков женился на одной из Великих княжон, и с точки зрения силы романовским потенциалом там и не пахло. Просто мощный второй ранг и очень искусное владение его возможностями.
Или все же дело в бабках, которые он им пообещал?
— Матильда зачастила в Русский дом, — продолжала Ира. — Стала бывать там почти каждый день. А потом и Чрезвычайный посланник стал регулярно появляться у нас дома. Присылал цветы, дарил подарки. Как-то я успела вытащить записку из букета и прочитала… Судя по всему, моя тетушка завязала роман с посланником.
Я поперхнулся.
— Серьезно?
— Ну, свечку я, знаешь ли, не держала… Но, судя по тексту той записки, они очень близки. Нет, Миш, ну кто в здравом уме назовет мою тетю Тыковкой?
Это прозвучало настолько
