очки.
— У меня сегодня было запланировано романтическое свидание, а учителю, скажу я вам, ДЕТИ, очень непросто выкроить время для личной жизни. Мы трудимся с утра до ночи почти без выходных! — Она устало вздохнула, демонстрируя нам степень усталости. — Так что я буду сегодня очень зла, раздражительна и прямолинейна. Просто делайте всё, что я вам говорю, и все уйдут довольными, и никто не пострадает.
«Но хоть честна с нами! Если бы она просто вела себя как стерва, и мы не знали причину, было бы гораздо неприятнее. А так мы хоть знаем, почему страдаем.» — Подумал я и ошибся. Через два часа я был готов убить её за колкие комментарии моих умственных способностей, моей ориентации, и моих синих волос. Как будто я и без неё не знал обо всём этом.
Через пять часов, когда моя голова уже пухла от такого количества новых для меня знаний, она раздала листочки с тестами для проверки усвоенного материала и принялась расхаживать между рядами, чем явно не способствовала приливу крови к голове, а совсем в другое место. Её коротенькая юбка и черные чулки притягивали взгляды пацанов и злили девчонок.
Самые быстрые сделали тесты за полчаса, сдали листики и разбежались, кто-то делал чуть дольше, но тоже ушёл рано или поздно. Остался только я и щекастый. Тот тоже всё сделал, но выразил желание остаться и ещё немного повпитывать мудрость своей любимой учительницы.
А меня она заставляла переделывать тестовые задания снова и снова. Да уж, в учёбе я не блистал. Через час она сжалилась, подсела ко мне за парту, и принялась объяснять каждый вопрос в тесте, разжёвывая всё словно первокласснику. И только тогда лёд тронулся. И даже хмурый взгляд щекастого и его периодические поскрипывания зубами, перестали меня бесить и отвлекать.
В шесть вечера я, наконец, сдал тест, вышел на порог школы и устало выдохнул. Учёба выматывала похлеще тренировок в зале. Щекастый вызвался убрать класс и, получив разрешение своей любимой учительницы, побежал за водой и шваброй. Я такую глупость делать не стал, а просто вежливо попрощался и сбежал.
Вот и пролетел выходной. Как быстро летит время! Хотя, сутки ещё не закончились, впереди у меня субботний вечер, кино и мороженое. Звучит… интересно!
Я забежал домой, принял душ, смыл с себя пот и усталость, переоделся и по пути к дому Николь, забежал в магазин. Долго выбирал между двумя сортами мороженого, и в итоге взял два ведра. Делать выбор – это не моя сильная сторона!
Достал карточку, расплатился на кассе, и заодно узнал, сколько же у меня на карте есть денег. 356 рублей. Не много и не мало, хватит ещё на семь ведёрок мороженого, а вот что делать потом, я даже не знаю. Сомневаюсь, что отец Майки будет спонсировать меня и дальше. Или он должен делать это по закону? В любом случае нужно что-то придумать самому и уточнить этот вопрос у Эли.
Бляха! Быть зависимым в таком вопросе от кого-то совсем не хотелось. Ни от отца, ни от Элеоноры. Как бы, вроде и подросток, можно не думать об этом, но по факту взрослый мужик, и мне это непривычно и неприятно. Ладно, поспрашиваю у друзей, может есть какая-то подработка.
С этими мыслями я и постучался в двери Николь. Открыл двери здоровый, похожий на медведя, мужчина. Оглядел меня хмурым взглядом, и прорычал, чем ещё больше усилил сходство с диким зверем:
— Тебе чего, парень?
— Не желаете купить печенье? Десять процентов от продажи пойдут в Фонд Защиты красных исчезающих панд. — Выдал я услышанную мельком фразу от двух девчонок несколько минут назад.
— А где печенье? — Спросил он, разглядывая мои руки с двумя ведёрками мороженого.
— Продал!
— Хм. — Мужчина нахмурился и открыл дверь шире. — Ладно, сегодня засчитано! Всё же лучше чем в прошлый раз, когда ты чуть в обморок не свалился. Заходи!
Так он прикалывался? Понятно. Мужик отступил в сторону, пропуская меня внутрь, закрыл за мной дверь и ткнул пальцем куда-то в сторону.
— Туда!
«Туда» оказалось просторной кухней с большим столом, за которым в домашней одежде сидела моя директриса.
— Добрый вечер, Майки! Присаживайся. Как дела, был сегодня на занятиях?
Я сел напротив и через секунду рядом со мной примостился этот странный суровый мужик, развернул пред собой газету и уткнулся в неё.
— Добрый вечер, Мария Львовна! Был. Всё прошло хорошо. Спасибо!
— Да мне-то за что? Чай будешь? — Она подскочила со своего места, и принялась хозяйничать.
На столе сразу появилась лишняя чашка, ваза с печеньями, конфеты и какие-то сушёные фрукты. Она порхала по кухне, то наклоняясь, чтобы достать что-то с нижнего ящика стола, то вставая на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки. И я невольно засмотрелся на её круглую, обтянутую короткими домашними шортиками задницу, и стройные оголённые ножки.
— Дорогой, мы же договаривались, за столом никаких газет! — Обернулась она к нам, и я быстро отвёл свой взгляд в сторону.
«Дорогой» поворчал для вида, свернул газету, положил её рядом с собой, и принялся беззастенчиво рассматривать меня. Уж лучше бы газету читал!
— Куда думаешь поступать после школы, Майк? — Неожиданно спросил он.
— Ещё не думал.
— Зря! — Хмыкнул он и потерял ко мне интерес, повернув голову в другую сторону и скосив взгляд на разворот газеты.
Наверное, это был максимум его учтивости для гостей.
