сердцебиения. Но я добрался до цели. Впереди показался темный провал. Вход в пещеру, замаскированный густой занавеской из плюща. И я остановился. У самого входа меня поджидал очередной сюрприз. Трещина метра полтора шириной. Осторожно заглянул в неё, голубая бездна властно поманила к себе, голова закружилась, я невольно отшатнулся, едва не потеряв равновесие, вниз полетели камни. Успел сбиться со счета, пока камень, вывернутый ногой, далеким плюхом известил о своем прибытии. Значит, он благополучно добрался до ручья, протекающего внизу. А я-то уж думал, что трещина бездонна…
Осмотрелся по сторонам. Не на крыльях же оборотень здесь каждый раз перемахивает. Особенно ночью. Должно быть средство переправы. О! Вот оно! В зарослях колючей ежевики видна лестница, на вид подозрительно хлипкая, но раз оборотня выдерживает, значит, и я не сковырнусь. Перекинул лестницу через расщелину, скептически осмотрел дело рук своих: получилось очень удобно, особенно для того, кто счеты с судьбой-злодейкой решил свести.
Делать нечего. Балансируя руками и старательно отводя взгляд от пропасти, я перебирался к пещере. Все-таки прав был Азар насчет воспарения, оно самое и получилось…
Плющ раздвинулся, пропуская в сумрак пещеры, я замер на пороге, в глазах замелькали звездочки. Усиленно заморгал, стараясь быстрее адаптироваться к полумраку.
Оборотень успел недурно обжить пещеру монаха. У дальней стены в кучу свалены черепа (вот интересно, на кой они сдались Черному монаху?), в левой стене выдолблена лежанка, покрытая ворохом выделанных шкур, по середине пещеры возвышаются несколько каменных кубов: один большой – стол, и четыре поменьше – стулья, значит. По стенам ниши разного калибра, в них выставлены черепа, которые оскалили зубы в ироничном оскале и следят за мной темными провалами глазниц. В воздухе явственно пахнет морем. Хотя с чего бы это? Окна нет. То ли Черному монаху свет божий был не мил, то ли просто руки не дошли прорубить его.
На столе застывшие озерца воска. Видно, по ночам оборотень пишет донесения о проделанной за день работе. Думаю, свет от его свечи и смутил наблюдательного Азара, сразу вспомнившего о старинных легендах. У входа тускло поблескивает зерцало. Простенькое, с одной единственной руной на рамке. Рисуешь её и даешь шифровку: «Стрельцов – Скорпио. Пошел ты на…» гору лысую ведьм гонять.
Что-то размечтался я сильно, не к добру.
В углу котелок, накрытый рогожкой, и кое-какие продукты. Бойца, смотрю, не балуют. Что ж, это мне даже на руку. На стене бурдюк висит. Я понюхал пробку – вода. А я-то надеялся винцом угоститься. Как он работает в таких условиях?
Я поворошил шкуры, кучей брошенные на лежанку, обнаружилась начатая коробка патронов. К пистолету. Повод для размышлений, однако. Пистолета я при нем не замечал, значит, он где-то тут припрятан.
Интуиция не подвела, пистолет обнаружился под живописной кучей черепов, в самом низу, тщательно смазан и не менее тщательно обмотан полосками кожи. Интересно, кем до трансформации был оборотень, если до сих пор не может расстаться с огнестрельным оружием? Это при полной то непереносимости нежитью хладного металла? Хорошая морская практика подсказала: типчик не простой, нужно с ним ухо в остро держать.
С другой стороны, я тоже не пальцем делан, справлюсь. Положив пистолет на место, я еще раз осмотрелся. Что-то царапнуло внимание. Ага, вот оно. В углу за черепами, у самой стены несколько капель воска. Что это мы тут разглядывали?
Я обшарил стены, вытер коленями все полы, вспотел, как проклятый краб, но нашел! На полу камешек небольшой, вроде как случайно брошенный, под ногой неожиданно провалился и плита, размером с большую камбалу, бесшумно ушла куда-то вниз и в сторону. Из открывшегося проема дохнуло холодом и сыростью, донесся отдаленный шум прибоя. Вот почему в пещере морем пахнет.
Заглянув вниз, я обнаружил позеленевшие от времени скобы, вбитые в гладкую до зеркальности стену. На дне шахты плещется вода, ледяная и чернильно-черная. Хотя… Если присмотреться, то не совсем черная, где-то в толще воды скользят невнятные сероватые тени, словно вырвавшиеся из горячечного бреда. До боли знакомая картина, не так давно я видел похожую. В заброшенной беседке. Не зря интуиция мне подсказывала, что должна быть попроще дорожка в заповедную пещеру. С другой стороны, так сразу и не скажешь, какой путь легче: через гору или под горой.
Выясним. Опять с риском для жизни. Судьба…
Все, на сегодня открытий хватит. И так уже мерещится, что Черный монах в спину дышит. Пора выбираться на свет божий.
Раздвинув занавес из плюща, я выглянул наружу. М-да… Отсюда наблюдение вести скучно. Виден только сад, непроницаемый в зеленом кипении, крыша конюшни да задняя стена замка с малым количеством окон, по большей части прикрытых тяжелыми ставнями. Еще видно кусок пляжа размером с голову Буревеста, а дальше бескрайнее море.
И настырный дратер с одиноким седоком опять мельтешит. Ну-ну…
Я в последний раз окинул взглядом пещеру, прикинул возможные действия с точки зрения стоящего на пороге. В очередной раз отдал должное жильцу пещеры. Во всем виден разумный порядок: все под рукой и на экстренные сборы минут пять потребуется, не больше. Приятно иметь дело с профессионалом, его действия можно просчитать наперед, если знать как. Это дилетанты от большого ума могут дров наломать. От них лучше держаться подальше.
Назад я вернулся тем же путем. Спрятал на место лестницу, тропа повела вдоль пропасти к месту лежки оборотня. В одном месте, где тропа особо нежно прижалась к пропасти, рука невольно ухватилась за небольшой уступ, а на встречу из расщелины выскользнуло пестрое тело змеи. Рептилия злобно зашипела на бестолкового двуногого и поспешно скрылась в зарослях.
Переведя дыхание после неприятной встречи, я двинулся дальше, а в душе пробились первые ростки сочувствия к оборотню. Это ж надо изо дня в день скакать винторогим муфлоном по этим коварным ярам…
А наблюдатель беззастенчиво спит. Вот молодец! Пригрелся на солнышке, птички поют, прибой
