Без орудия, но больше нашей и лучше защищенная. Этакая крепость на гусеницах, которую не могли поразить ни бомбами, ни магией. В машине была дюжина бойниц, из которых шел винтовочный огонь. Кроме стальной брони, транспорт окружало мощное магическое поле. Основные силы противника приближались как раз под его прикрытием, а все остальные выполняли роль отвлечения — и пушечного мяса, если уж начистоту.
Я взял небольшую передышку, чтоб восстановиться. Сжал в кулаке макр и прикрыл глаза, погружаясь в медитацию. Кто-то скажет — невозможно медитировать посреди битвы. Я скажу — вы просто не умеете сосредотачиваться.
Однако то, что Лисица отняла мой дар, чувствуется… Энергия уходит быстрее, усталость накапливается. На самом деле все не так, просто мой организм стал медленнее регенерировать. Но это не помешает мне драться!
Восполнив энергию, я вернулся к бою. Заметил мага земли, которые нацепил каменную броню и вел за собой отряд гвардейцев. Они почти вплотную подошли к траншее и вот-вот могли ворваться.
Как бы не так!
Я привлек внимание геоманта легкой пламенной вспышкой, а затем обрушил на него столб огня.
Как тебе там, в своем каменном коконе⁈
Маг пытался вырваться, но я заранее знал, что он так и сделает. Изменил структуру заклятия, сделав границы столба непроницаемыми для материи.
Враг оказался заперт в огненной клетке. Я не стал тратить много сил, и скоро маг подобрал контрзаклятие и вырвался. Огонь исчез, и геомант рухнул на четвереньки. Раскаленная каменная броня пропала, и остался только человек. Жутко обожженный, дымящийся, который не мог даже вскрикнуть от терзающей боли.
Добить его было актом милосердия.
— Да⁈ Хорошо! Давай к нам, тут жарко! Ваше сиятельство, Молчанов разбил фланговый отряд соперника! — убрав мобилет от уха, доложил Богдан.
— Отлично, — кивнул я, сжимая в кулаке очередной макр. — А «Ночные всадники»?
— Вон они, — хищно оскалился командир и кивнул вперед.
Я заметил, как конный отряд, растянувшись в линию, атакует противника с тыла. Их кони были окутаны магической дымкой и будто бы летели над землей, передвигаясь с невероятной скоростью. Маневрировали так быстро, что, похоже, могли уворачиваться от пуль.
Силы Пихтина теперь были зажаты с двух сторон. Еще раз, последний, грохнула пушка бронемашины. Выстрел уничтожил магическую защиту вражеского броневика. Одна из гусениц слетела, и транспорт застыл на месте.
— В контратаку, — сказал я, поднимаясь в полный рост. — Уничтожить всех!
Костя стоял и смотрел в окно, заложив руки за спину. Из-за деревьев, темнеющих на горизонте, поднимался дым. Грохот взрывов долетал в поместье даже через окна, а разноцветные вспышки заклинаний сверкали без перерыва.
Почти красиво. Если не знать, что каждая такая вспышка может означать чью-то смерть.
Константин качнул головой и опустил глаза. Как мужчине, ему было стыдно: все остальные, включая Георга, сражаются на передовой. Даже Юля участвует в битве! А Костя здесь, наблюдает за всем из окна.
Стыдно, но что поделать. У Константина не было магического дара. Все, что он мог — это взять винтовку и стрелять, как обычный гвардеец. Толку было бы немного. Косте приходилось вести свою битву — тихую, но оттого не менее важную.
Все газеты Красноярска только и писали, что о новой войне. Константин держал руку на пульсе — на каждый материал, где Чернобуровы представали в невыгодном свете, он сразу же реагировал. Звонил в редакции и требовал опровержения, угрожая судом. Отправлял людей выкупить весь тираж, чтобы никто не прочитал неприятных для рода статей. Созванивался с купленными писаками из желтых газет, чтобы те продолжали очернять Пихтина. Давал интервью по мобилету. Почти в реальном времени отвечал на комментарии в Сети, и вел информационную борьбу всеми другими способами.
Все это никак не могло помочь на поле настоящего сражения. Но создавало благодатную почву для любого исхода событий. Победа или поражение — все равно Чернобуровы предстанут перед обществом честными людьми, а Пихтины — коварными злодеями. Даже несмотря на резню в конторе «Пихтового бора» — тем более, по словам знакомого следователя, там уже начали подозревать, что не все так просто.
Достав мобилет, Причернобуров набрал номер и приложил трубку к уху:
— Анатолий Семенович, доброе утро. Меня зовут Константин, личный помощник графа Чернобурова.
— Что вам нужно? — грубо осведомился Уткин-старший.
— Мы добыли доказательства, что Павла убили по приказу графа Пихтина. У нас есть свидетель.
Уткин несколько секунд молчал, а потом произнес:
— Я вам не верю.
— Повторяю, ваше сиятельство, есть свидетель, который готов дать показания в присутствии менталиста. И у нас имеется подозреваемый — Егор Пропихтин. Если он останется в живых после войны, то будет арестован и предстанет перед судом.
Анатолий, видимо, не знал, что ответить. Только напряженно дышал в трубку.
— Хочу сказать, что наш род не имеет к вам никаких претензий, — добавил Костя. — Когда все закончится, будем рады протянуть руку дружбы. Всего доброго, ваше сиятельство.
Не дожидаясь ответа, Константин положил трубку и следом позвонил Алле.
— Да, Константин Сергеевич!
— Как у тебя дела?
— Так и не успела вчера попасть в канцелярию. Ночью в квартиру, где мы остались, пытались ворваться какие-то люди. Ой… — вздохнула девушка. — Хорошо, что со мной были гвардейцы.
— Свидетельница с вами?
— Да, и тот полицейский тоже.
— Где ты сейчас?
— Только что вышла от наместника. Господин Морошкин сказал, что обязательно во всем разберется. Дело будет открыто, но приостановлено до окончания войны. А заявление Уткиных аннулировано. Как там Ге… его сиятельство? — девушка не смогла скрыть беспокойства.
— Все в порядке, — соврал Костя, потому что сам понятия не имел. — Будь на связи, Алла. В поместье не возвращайся — пока опасно выезжать из города. Кстати, сейчас перешлю тебе кое-какую информацию. Раз уж ты в канцелярии, надо подать в суд на парочку газет…
Закончив разговор, Константин опять зашел в Сеть и ответил на несколько комментариев. Тщательно подбирал слова и аргументы, потому что далеко не все записи были, так сказать, на пользу Чернобуровым. Требовалось дать разумный и взвешенный ответ.
Дверь комнаты распахнулась, и внутрь влетел Олег:
— Господин! Важные новости!
— Что случилось?
— Даже две новости, — гвардеец выдохнул. — Первая: к поместью приближается большая группа неизвестных. Думаем, наемники.
Костя взялся за очки и несколько мгновений помедлил. А потом решительно убрал их в карман и направился в двери.
— Идем в арсенал. Я тоже буду сражаться. А вторая новость?
— Мне только что знакомый городовой звонил, — на ходу сказал Олег. — На окраине Железногорска перестрелка случилась. Походу, там были наши.
— Откуда там наши? — удивился Костя.
— Не знаю. Полиция никого задержать не успела. Там видели монстров, не решились подойти. Подумали, что прорыв случился, а оказалось — иллюзия. На месте потом нашли карабин с нашим гербом.
Константин секунду поразмыслил, а затем сказал:
— Мокруха. Это они с Харитоном.
— Так они же…
— Ты разве не слышал? Его сиятельству явилась Чернобурая Лисица и сказала, что Иван жив. Это он, без сомнений! — Костя сжал кулак. — Олег, надо отправить кого-нибудь на помощь.
— У меня нет лишних людей, — буркнул командир охраны. — Но если сейчас отобьемся, пару-тройку конных смогу послать.
— Конечно, отобьемся, — уверенно кивнул Константин. — Как сказал граф, мы не имеем права проиграть. Идем!
* * *
Праздновать победу, конечно, было еще рано. Враг понес серьезные потери, был почти окружен, но сдаваться не собирался.
«Ночные всадники», едва вступили в бой, получили серьезный урон. Пироманты, которые остались у противника, отправили в их сторону огненный вал. Подчиненные заклинателю-дрессировщику лошади не испугались, но просто так перемахнуть через высокую огненную стену не могли. Всадникам пришлось кинуться в объезд, и в это время их нещадно поливали магией.
И тем не менее гвардия Пихтина оказалась в критическом положении. Наемники атаковали их с тыла, отряд Молчанова — с левого фланга, с правого зашли две «Осы» — наша и трофейная. А прочие гвардейцы, оставаясь в траншеях, били по центру.
Я поставил своей целью уничтожить вражескую бронемашину. Эта передвижная крепость была почти неуязвима. Пусть ее магический щит был уничтожен, оставались еще печати, отражающие заклинания, и крепкая сталь. Даже прямое попадание из пушки не причинило броневику вреда — более того, все повреждения на глазах
