Кажется, все догадывались о реальном раскладе дел, но боялись признаться даже сами себе в их правдивости. А я озвучил их самую горькую правду.
— Что вы предлагаете? — наконец произнес Романов.
— Объединиться. Как я уже говорил, создадим свой Альянс, освободим настоящего Императора, вернем себе все, что нам принадлежало. А секту и ее участников предадим справедливому суду.
— Это опасно, — произнес кто-то робко.
— А я и не говорил, что будет легко. Да, опасно. Но гораздо опасней ничего не делать. За мной начали охоту. Скоро начнут и за вами. И я уверен, что по одиночке они нас поймают гораздо быстрей.
— А я согласен с Александром Федоровичем, — поднялся с места пухлым мужчина. — Чего мы боимся? За что держимся? За должности? Так их у нас отобрали уже. За деньги? И их отберут сектанты, если не начнем действовать. Альянс крепнет.
— Альянс Гидры, — злобно бросил Прутковский, вспоминая наш разговор.
— Альянс Гидры, — тут же подхватил говоривший. — И если мы не создадим свой Альянс, то можно смело нам всем писать завещание. Так что я «за» предложение Пушкина.
— Настало время определиться, — произнес я, оглядывая всех присутствовавших. — Точка невозврата пройдена. Что вы выберете: пойдете ли вы со мной, чтобы защищать себя и своих близких или останетесь лишь на пыльных страницах истории?
Толпа молчала.
— Ну, что же вы молчите?! — первым не выдержал Прутковский. — Что ничего не говорите? Или испугались? Поджали хвосты как трусливые псы! Засиделись вы, братцы, в своих кабинетах, заросли жирком. Забыли кто вы такие на самом деле. Вспомните себя! Вы — одарённые. Те, у кого есть Дар; те, должен при первой необходимости встать на защиту отчизны — об этом гласит устав, который вы подписываете, когда устраиваетесь на государственную службу и присягаете Императору; вы те, кто не должен ведать страха. А вы что же?.. Эх-х…
Прутковский остервенело швырнул пустую коробку из-под сигар в камин.
Повисла тишина, и только было слышно, как потрескивает упаковка, поедаемая огнем.
— Да, были среди нас и разногласия, — Прутковский глянул на кого-то из толпы. — С кем-то и на дуэли выходили. С кем-то напрямую конфликтовали, и в Думе спорили, и козни делали. Но время сейчас такое — нужно забыть все прошлые разлады и объединить силы в трудный час.
Первым встряхнул свою растерянность князь Романов. Встав, он произнес:
— Я согласен и с Прутковским. Время действий.
— А где гарантии? — спросил вдруг кто-то из сидящих.
Я оглянулся. Это был мужчина преклонного возраста, в круглых очках и аккуратной седой бородкой.
— О каких гарантиях вы говорите, господин Бьёрк? — не понял Романов.
— О тех, что потом, когда решим вопрос этот, мы опять друг против друга как бы не начали козни строить. А это вполне возможно. Все-таки дела мы здесь сейчас планируем делать весьма рисковые, за такие можно любого из нас потом за решетку посадить. Согласитесь, что соблазн такой может в дальнейшем появиться, когда дела наладятся?
Это было резонное замечание.
— Дадим клятву крови, — произнес я. — Каждый из нас. Это и будет гарантией того, что никто никого не подставит.
Повисла пауза. Клятва кровь — не простые слова. Давшие ее сцепляли себя определенными конструктами, которые, в случае нарушения слова, наносили вред хозяину. Обычно в таких случая происходило закипание крови, и человек умирал в жутких мучениях. Никто не хотел этого и потому все молчали.
Вновь поддержал Прутковский.
— Я с Пушкиным до конца. Мы все давали клятву служить Родине. Так почему сейчас, когда она нуждается в нашей помощи, мы молчим? Мы должны действовать. Власть захватили враги. И наш долг этих врагов уничтожить. Если не поможем — то и сами как эта коробка сгорим. Или нам помогут сгореть. Я согласен вступить в Альянс, который предлагает создать Пушкин. И я согласен дать клятву крови, что не использую сегодняшнее положение в корыстных целях потом.
Прутковский создал небольшой конструкт, известный каждому — огненная печать, потоки силы, образующие руну «путь крови». И накинул на себя. Клятва была дана.
Это произвело на людей эффект.
— Род Котовых тоже вступает в Альянс! — произнес пухляш, делая тоже самое. — Во имя жизни наших детей и Родины!
А потом всех словно прорвало, каждый из присутствовавших подтвердил свое желание вступить в Альянс, скрепив обязательство клятвой. План сработал. Атмосфера в комнате сразу же изменилась, все тревоги ушли и каждый чувствовал, что сделан важный шаг. Создан союз родов, который даст отпор Гидре и уничтожит, наконец, сектантов.
Мы даже по этому поводу выпили.
Принялись обсуждать умения врагов. Оказалось, что противник был весьма силен, чему, впрочем, я не был удивлен. Котов, знающий о каждом почти все, сообщил, что среди противников есть хорошие менталисты и огневики.
— У нас тоже такие имеются! — тут же заметил Романов, переведя взгляд на сидящего у камина пожилого уже мужчину. — Вот Виктор Иванович Драгунский еще с первой смуты известен своим мастерством огненных конструктов.
— Верно! — подтвердил Котов.
Все перевели взгляд на старика. Тот улыбался, польщенный таким внимание.
— Виктор Иванович, что скажете? — обратился к нему Прутковский.
— Насчет огненных заклятий не проблема — знаю я много всякого, учился еще когда вы под столом ходили. Много разных конструктов знаю. Так что не беспокоитесь. Но вот что скажу, Браун и Крысеев — это еще не главные враги. И даже Альянс не так страшен.
— А кто же?
— Тот, кто этим Альянсом руководит. Это все марионетки. Но есть кукловод. Его нужно убрать.
Все повернулись ко мне. Я кивнул. Сказал:
— Виктор Иванович прав. Но пока я не могу назвать его имени — просто потому, что не знаю. Но выясню. Обязательно выясню.
— Хорошо, объединиться мы объединились, — принялся рассуждать Романов. — Но что дальше?
— Действительно, что дальше? — поддержал его Котов.
Все обернулись ко мне, ожидая ответа.
— Мы соберем команду — первоклассных бойцов. А потом, — я оглядел присутствовавших. — Пойдем штурмом на «Черный лебедь».
Эта информация вновь вызвала у гостей ступор. Они понимали, что может легко быть квалифицированно в тяжелую уголовную статью — все-таки тюрьма была государственной. Но, с другой стороны, терять уже было нечего. И все после некоторой паузы восприняли эту информацию оживленно.
— На штурм! Камня на камне не оставим! Освободим Императора!
Разгоряченные, они готовы были уже идти туда прямо сейчас, но я остановил их.
— Сначала нужно разработать план.
— Верно, — улыбнулся Романов, тоже поняв, что погорячился. — Только вот…
Он вдруг задумался.
— «Черный лебедь» же не такая простая тюрьма. И штурмовать ее нам придется неделю — чтобы хотя
