лишь уголки губ дёрнулись.
При встрече люди инстинктивно пытались приписать его необычную внешность к какой-нибудь из асовских народностей. Золотистый загар и острые черты лица делали его похожим на выходца северных регионов Скарры. Но вот острые лэртские уши и фридский хвост разрушали эту стройную теорию, оттого Олень подрезал их.
– Чего хмуришься? – устраиваясь поудобнее на белоснежных простынях, спросил Зэван. – У тебя, как у собаки, верхняя губа дёрнулась, словно вот-вот зарычишь.
– Да так, мысли всякие в голову лезут.
Тот кивнул и, взяв дрожащей от слабости рукой стакан воды, вздохнул.
– Ну, чего тебе надо? Ты ведь не по доброте душевной меня вытащил?
– Ты слышал что-нибудь о союзниках Ка… – невольно запнулся он. – Чёрного волка?
– Ничего хорошего, – осторожно отпивая, отозвался Зэван. – В последние месяцы их косят как траву. Я пытался держаться подальше от этого, но сам понимаешь. Приказ есть приказ.
– Кто-нибудь остался?
– Из тех, о ком я знал, никого.
Зэван увел взгляд в сторону, рассматривая хлопья снега, что собирались в небольшой сугроб за окном. Тяжело вздохнув, он с неохотой произнес:
– Боюсь, они добились своего. Будь Чёрный волк жив, он бы не допустил подобного.
– Он сам попросил меня организовать нападение для него и проконтролировать, чтобы ни Магистрат, ни Серые не заподозрили двойной игры, – сцепив руки в замок, Дэймос нахмурился. – Не мог он так глупо умереть. Быть может, он усомнился в своих союзниках и решил руками Серых устроить чистку?
– Вспомни об этой теории, когда они придут за тобой, – хмыкнул Зэван, раскручивая остатки воды в стакане. – Так ты ради этого вытащил меня?
– Не совсем. Дело есть.
На столе появилась большая разделочная доска, а на ней рыба. Кайт начала чистить чешую так, словно эта несчастная рыбина была виновата во всём зле, что творилось в мире.
– Я пришёл поговорить о стрелке, – не отрывая взгляда от многострадальной рыбы, начал он. – Вы, должно быть, слышали о его деяниях.
Чешуя летела во все стороны, при этом большая часть оставалась на шкуре, вздыбившись и игнорируя все попытки девушки её убрать.
– Угу, – отозвалась Кайт.
– Не так давно он объявился в столице.
Не преуспев с чешуей, она принялась обрезать плавники. Тупой нож не брал шкуру, и пришлось пилить жёсткие плавники.
– Пожалуйста, прекратите, на это невозможно смотреть!
Кайт подняла удивлённый взгляд.
– Простите?
– Кто учил вас чистить рыбу? Вы ведь почистить её пытаетесь или посмертно изувечить?
– Почистить, – покраснела она.
– Дайте сюда.
Забрав нож, он подвинул к себе доску.
– У вас есть чем заточить?
Покопавшись в выдвижном ящике, она достала порядком сточенный брусок абразивного камня.
– Каперс целыми днями ошивается у вас, неужели не нашёл пяти минут наточить нож?
Кайт покраснела пуще прежнего.
– Что вы планируете приготовить из этой несчастной? – спросил Дэймос, указав на истерзанную рыбину.
– Почистить и засолить.
Некоторое время Дэймос потратил на нож и, убедившись, что тот достаточно острый, взялся за рыбу.
– Известно ли вам что-нибудь о человеке, что зовет себя стрелком?
– Нет, – ответила она, с искренним восхищением глядя, как он разделывает рыбу. – У вас здорово выходит.
– Пришлось научиться.
Отрезав голову и вырезав плавники, сделал надрезы и снял шкуру. Ещё раз подточил нож и располовинил тушку, отделив позвоночник от филе.
– Да вы виртуоз! – воскликнула она и покраснела.
Очень мило.
– Стрелок убивает высокопоставленных Серых и людей, что их покрывают, – продолжил он, берясь за следующую рыбу, пока девушка убирала требуху. – На Севере он убил нескольких военных, поставлявших Серым оружие. В Кваче – полковника полиции, что закрывал глаза на их бесчинства. Теперь он орудует в столице.
– Я не одобряю убийства, но, похоже, он делает правое дело, – очистив стол, она принялась готовить воду и специи.
– Позволите совет?
– Конечно.
– Уберите всё, кроме соли и сахара. По желанию можно оставить лавровый лист и немного чёрного немолотого перца. Тушки не разрезайте, скрутите спиральками, потом украсите укропом и подадите в таком виде.
– Вы не тем в жизни занимаетесь, – хмыкнула Кайт.
Ополоснув руки, она достала из стола тетрадь. При одном лишь взгляде на знакомую обложку, Дэймос невольно перехватил нож поудобнее. Но вот тетрадь открылась и оказалась кулинарной книгой, а не дневником Чёрного волка. Должно быть, для дневников Александр Кайт закупил тетрадей впрок, и дочь утащила один для себя.
– Возможно, как и вы. Слышал в своё время, стезя хирурга привлекала вас куда больше, чем унылое копошение в трупах.
Восхищение на лице девушки вмиг сменилось подозрительностью.
– Как вы узнали?
– Бросьте, это несложно. Отчего вы не стали бороться за свою мечту?
Вспыхнув, она, казалось, даже чуть подскочила от возмущения:
– Не стала бороться? – голос её внезапно взлетел на пол-октавы. – Мне поставили ультиматум: либо я ухожу, либо меня выживут. Посмотрела бы я на вас, если бы пришлось работать в атмосфере всеобщего молчаливого презрения. Каждый – от врача до самой последней санитарки – ополчился на меня.
– Мой обычный рабочий день, – улыбнулся Дэймос.
– Ой, простите, – отвела она взгляд в сторону. – А вас за что не любят?
– Как сказать, – покачал он головой, доставая следующую рыбину, – за то, что соронец, за то, что служил в Империи и покинул её, таща за собой хвост из обвинений, за то, что в принципе неприятный человек.
– Я бы не назвала вас неприятным, – пожала она плечами, а щёки чуть порозовели, – скорее своеобразным.
– Как ловко вы завуалировали несколько нецензурных эпитетов, – засмеялся он.
– Все люди разные, и к каждому нужен свой подход, – развела руками Кайт, Дэймос невольно отшатнулся от ножа в её руке. – Будь я смелей, меня бы тоже называли неприятной.
– Интересно было бы на это посмотреть.
Они обменялись взглядами, и, не удержавшись, он улыбнулся в ответ. Но стоило вернуться к оставленной теме, как ответная улыбка угасла:
– Так уж получилось, что, помимо прочего, стрелок убивает тех, кто был причастен к нападению на вашего отца.
Лицо Кайт вмиг застыло, растеряв все краски.
– Откуда вам это известно? – изменившимся голосом спросила она.
– Это моя работа…
– Откуда вам знать, кто именно был на пожаре в ту ночь?
– Повторюсь, – спокойно произнёс он, – это моя работа.
– Ваша работа смотреть, как людей убивают, и при этом сидеть сложа руки?
– Увы, я ничего не мог сделать. Серые слишком хорошо умеют заметать следы, – сухо ответил Дэймос.
Шумно выдохнув, она отвернулась.
– Даже если бы я знала, кто такой стрелок, то не стала бы его выдавать, – бросив на него взгляд из-под нахмуренных бровей, ответила Кайт.
– Понимаю. Мне поручили расследовать это дело, но это не значит, что я горю желанием отдать стрелка властям. Особенно
