их лица? Оттого Академия и существует в ином мире. Мы спрятались от людей, чтобы они не могли мстить нам из-за личных обид. Потому и ходим под мороком, хоть и не всегда. Да, о нас все знают, но никогда не угадают, кто именно отправил их почившего родственника в иной мир. А если кто-то вмешается в людские проблемы, то Равновесие заберёт у Истинного что-то ценное. Жизнь или здоровье близкого.
— Это как-то… глупо, — я не знал, что и сказать.
— Это жизнь, Матвей. Мы должны заниматься только Лишними или то, что с ними связано. Иного не дано.
М-да, скажем прямо, заявление Иды меня несколько потрясло. Ведь по сути, скрываясь от человеческого взгляда мы приходили к умершим, чтобы отправить их души в иной мир. Лучший или худший до сих пор непонятно, но суть не в этом.
Я просто не мог понять, если Истинные могут общаться с духами, допустим, убитых маньяком, то почему бы не сдать его полиции? Ведь Светлова привёл Ким, тот коп, что подкатывал к моей новоиспечённой тётушке. Значит связь между простыми смертными и Истинными поддерживается, пусть и не особо активная.
То есть, мы могли бы здорово помочь людям. Возможно, даже устранить какие-то крупные конфликты ещё в зародыше. Но нет, оказывается, нельзя. И что же это за Равновесие такое, что дарует тебе силу, но не позволяет ею пользоваться на полную катушку? Зачем оно тогда вообще надо?
Я сидел в кабинете декана погружённый в собственные мысли. Мы вернулись с новой практической работы, и моя команда (за исключением Брая и Айки, они ведь ничего не делали толком) отправилась по своим комнатам. Девчонки выглядели крайне измучено. Но больше я беспокоился не за их раны и царапины, на которые можно вообще не обращать внимания. А за то, как они себя чувствуют после всего увиденного. Ведь зрелище, как я говорил раньше, было довольно жутким.
— Матвей? — Ида вырвала меня из собственного мирка. — Всё в порядке?
— Если я скажу, да, вы мне поверите? — вяло улыбнулся я.
— Не поверю, — она покачала головой, но допрашивать не стала. — Всем вам рано или поздно придётся с этим столкнуться. Или ты думал, что души просто бегают по городу, а ты их случайно ловишь и отправляешь на тот свет?
— Честно говоря, я вообще ни о чём подобном не думал. До недавних пор, моя память была девственно чиста.
— С одной стороны, это плохо, ты не знаешь, что творится в мире. С другой, ты взрослый и сильный парень, можешь сразу абстрагироваться от всего ненужного.
— Слишком сложные экивоки, — пробормотал я, так как думать на тот момент мне совершенно не хотелось.
— Ладно, опустим эту тему, — вздохнула женщина. — Ты хотел со мной о чём-то поговорить?
— Да, — я чуть напрягся. — Хотел узнать кое-что о Чупакабре.
— И что же?
— Какие именно документы от нас скрывают? Вчера вы сказали, что у нас основное. Значит, есть ещё что-то?
— Эх, Волков, — приторно произнесла Ида. — Вот зачем ты лезешь в самую задницу?
— Мне казалось, что раскрытие этого дела нужно всем нам.
— Да, но… — она запнулась и прикусила губу.
— Что?
— Ничего, — декан быстро встала со стула и подошла к одному из шкафов. — Скажи мне, что ты нарыл?
— Пока ничего, но мне хотелось бы побольше узнать о первых двух жертвах Чупакабры. Такое случайностью назвать нельзя. Он напал на сильных магов и одолел их. Зачем? Какой смысл? Ведь можно потихоньку уничтожать Лишних и питаться их энергией, чем Чупакабра и занимался.
— Ты уверен? — спросила она за спиной.
— Почти.
— Ладно, — женщина вернулась с несколькими бумагами. — Вот, поздоровайся с правдой.
Я тут же вперился глазами в документы. Хватило нескольких минут, чтобы презрительно скривиться.
— И почему вы их покрываете?
— Всё довольно сложно, Матвей, — устало ответила Ида. — Откуда, по-твоему, на тебе твоя форма? Думаешь, мы умеем создавать одежду и еду из воздуха? Всё решают деньги.
— Но ведь из-за них погибают люди! — вспылил я.
— Не так много, как было без Истинных, — декан пристально на меня посмотрела. — Пойми, Волков, не всё всегда так, как ты того хочешь. Государственное финансирование всего лишь копейки. Чтобы поддерживать академию, нам приходится считаться с желаниями аристо.
— Но существует налог…
— Да, налог на нежить, или как его там, — она помахала в воздухе рукой. — Вот только деньги сперва идут в бюджет, и уже оттуда капают в наш карман. А знаешь сколько таких карманов по пути?
Я хмыкнул и откинулся на спинку.
— Бюрократия.
— И не только. Много всего наваливается. Мы могли бы показать зажравшимся чинушам что такое маги, но они пока что под защитой императора. Поэтому нам надо показать ему, на что способны выпускники академии. Настоящие выпускники, Матвей. Такие, как ты, или та же Иволгина.
— А она здесь причём?
Женщина вновь прикусила губу и отвернулась.
— Ладно, документы ты получил. Но будет хорошо, если до окончания дела ты о них никому не расскажешь.
— Даже команде?
— Им тем более.
— Зачем тогда я вообще их собирал?
— Матвей, подумай о них. Если Светловы узнают, во что ты втянул их дочь…
— Им плевать на неё!
— Знаю, но хватит самого факта.
Я ткнул пальцем в документы.
— Из-за этой парочки погиб парень! Просто оказался не в том месте! А никто об этом даже не говорит.
— Да, я в курсе, — прошептала Ида. — И мне стыдно. Но так будет лучше для всех.
— Для всех?
— Пока что.
— И что мне прикажете делать?! У него же могли остаться родители, друзья…
— Никого нет, — Ида покачала головой. — Не считай нас дураком, Матвей. Мы проверяли эту версию. Парень жил в приюте магов.
— Приют магов? — а вот теперь я удивился по-настоящему. — Такой тоже есть?
— Да, если ты несильный маг, чтобы попасть в академию, то будешь жить, как остальные люди. Он был именно таким, но сиротой. Сам понимаешь, что селить простых детей и со способностями опасно, поэтому и появились подобные приюты.
— Чёрт, — я потёр переносицу. — Что-то я запутался.
— Парню просто не повезло. Мы хотели бы помочь близким, но их нет. и связи с преступлениями Чупакабры тоже.
— Допустим, — кивнул я. — Но ведь та парочка проштрафилась по полной. Здесь больше десятка…
— И мы всё это уже проверяли, Матвей. Если б что-то связывало с маньяком, Ковригин бы нашёл след.
— Ковригин? Этот тот хорёк?
— Именно. Поверь, у него хороший нюх.
— А я вот что-то сильно сомневаюсь.
— Твоё право, — вздохнула декан. — А теперь, прости, но у меня много работы.
