ещё в боевых условиях, так что, взвесив все за и против, я решил, что так будет лучше для всех.
Степанов Сергей Григорьевич, ему за сорок, с короткой аккуратной бородой и темными, с проседью волосами. Я точно не знал его звание и должность, но судя по тому, что слышал, он был каким-то важным человеком в прошлом. То ли бывшим бригадным генералом, то ли вроде того. Именно его мне порекомендовали в роли тактика и руководителя. И в качестве подтверждения, что это был правильный выбор, я заметил, как оживились Ворошилова и её люди. Похоже, что вот они его отлично знали и были рады, что он с нами в одной команде.
— Граф Старцев всё верно вам сказал. Положение сейчас тяжелое, и мы до конца сами не знаем, что задумал враг. Можем лишь предполагать, и по этой причине нам и необходимо провести эту операцию, — он дал рукой знак, и оператор проектора, который подготовили заранее, продемонстрировал слайды на экране за спиной Степанова. — Наша цель — выкрасть или уничтожить инфернальное семя. Всего в операции будет задействовано две группы, каждая из которых по итогу может стать как основной, так и отвлекающей. Ровно через четыре дня четвертая и восьмая дивизии выступят к Дону под прикрытием семьдесят первого, сто первого и двадцать шестого полков. Они должны будут стянуть на себя силы хагга из этих областей, в то время как два отряда, пользуясь моментом, переправятся на другой берег и, обойдя основные позиции врага, дойдут до их штаба, где и должно находиться инфернальное семя. Каждый из отрядов будет…
Я отвлекся от речи и повернул голову к Хильде, что села рядом со мной. Когда я выступал, она стояла там, на сцене, и лишь сейчас спустилась вниз.
— Ну, что скажешь?
— Тебе не понравится, что я скажу, Дима…
— Всё настолько плохо?
— Я вижу печать смерти над почти всеми присутствующими.
— Даже так?.. — вздохнул я.
— Да… Эта миссия — самоубийство. Вы все там погибните.
— Ты сама говорила, что твоя сила не абсолютна. Много раз ты видела что-то плохое, но этого не случалось. Как с Дашей, как с Цукимару.
— Да, но… Это все правда плохо кончится, Дима. В этот раз ты не сможешь защитить всех.
— Я попытаюсь. Ты сделала то, что я просил?
— Да, — кивнула она и протянула мне бумагу с именами всех присутствующих, напротив каждой из которых было несколько пометок, понятных только мне и Хильде. — Ладно… Поехали…
Пока речь Степанова продолжалась, я распределял людей по отрядам. Один был “отрядом смертников”, из тех, над кем знаки по словам Хильды были однозначными. Их ждет смерть. Во второй шли люди с более оптимистичными прогнозами. И отряд смертников собирался возглавить я сам. Предсказания Хильды не всегда сбывались, я раз за разом разрушал их порой одним своим присутствием. И я намеревался этим воспользоваться, прикрыть собой, если понадобиться, но уберечь. Второй же отряд… Там тоже скорее всего будут потери, но я не мог разорваться надвое. Будем надеяться, что коллективная удача большей части его членов поможет остальным.
В общей сложности это собрание длилось около часа, Степанов объяснял нюансы предстоящего, как мы должны действовать, что нам примерно ожидать, но сразу предупредил, что данных о территории хагга у нас очень мало. Все наши информаторы из стана врага находились в рядах османов, потому что попытки перекупить хоть кого-то проваливались. И я прекрасно знал, почему: Хагготт.
После чего все были свободны. Списки групп будут объявлены завтра, и мы займемся подготовкой к началу операции.
— Разношерстная у вас команда, граф, — сказал мне Степанов, когда все разошлись. — Вы уверены, что не хотите воспользоваться людьми, которых я рекомендовал? У нас есть несколько сработанных боевых групп, готовых выполнить эту миссию.
— Больше веры в нас, Сергей Григорьевич. Понимаю, что вы не доверяете нам, считая, что у нас нет дисциплины и сработанности, но уверяю — мы справимся. У нас есть техника эльфов, у нас есть маги, у нас есть убийца магии, — у нас есть Я, — и мы выполним эту миссию. Втопчем демонов в грязь.
— Мне бы вашу уверенность, — покачал он головой. — С вашего позволения, я пойду. Нужно хорошо подготовиться.
— Разумеется, — кивнул я.
Вместе с Хильдой я уже направился на выход, как мне дорогу преградил Молот.
— Да?
— Возьми меня с собой, на эту вашу миссию.
— Тебя? — я удивленно моргнул. Несмотря на то, что он присутствовал на собрании, я не записывал Ветрова ни в один из отрядов. Он телохранитель матери и сам не раз говорил, что не головорез. — Я думал, ты предпочтешь остаться с сестрой.
— Я богатырь.
— Да я в курсе так-то.
— Нет, ты не понимаешь… — покачал он головой. — Ты сказал, что нашей родине угрожает враг. И внутри меня при этом словно… Я не знаю, как это описать. Это как зуд, который никак не унять. Богатыри — защитники этой земли, и, возможно, я последний из них. И что, мне отсиживаться за спинами, когда нашей земле угрожают? Мне это нужно… Слышишь? Нужно!
Мне хотелось съязвить, что если Молот так хотел защищать родину, то мог отправиться на границу и готовиться к войне. Но вместо этого он бил морды в бойцовском клубе. Да, у него сестра, но всё же. Когда это останавливало мужчину от глупости?
— Хорошо, — согласился я. — Ты отправишься с нами, если так хочешь. Но не забывай, кто главный. Не хочу слышать споры и пререкания из-за личного отношения. Ты солдат, я твой командир. Ясно?
— Да. Я буду исполнять приказы.
— Тогда у нас с тобой проблем не возникнет, — улыбнулся я и похлопал ему по плечу. — Иди собирай вещички. И не забудь меч. Очень хочу посмотреть, на что способна эта штука.
Фронт. Я очень много слышал о том, что тут происходит, но впервые появилась возможность побывать здесь лично. И… я почему-то представлял себе поле боя, усеянное трупами, где сходятся в схватке армии, но реальность оказалась чуток иной.
Нынешняя граница столкновений проходила по Дону, и весь наш берег от горизонта до горизонта был изрыт окопами, утыкан укрепленными огневыми точками с колючей проволокой, за которыми сидели скучающие стрелки. Так что весь
