его невероятную теории. — Почему мы оставили свой мир?
— Нам пришлось бежать, — впервые вмешалась в разговор мама. — Нас преследовали, — она скользнула взглядом по отцу, будто спрашивая разрешения, и добавила: — Закон.
Я отшатнулась. Не верила, что мои родители преступники. Они никогда и грубого слова никому не сказали, всегда уступчивы и доброжелательны и честным трудом зарабатывают на жизнь.
— Знаю, это тяжело, — мама принялась успокаивать, как в детстве, когда я безгранично ей верила.
Я почти не слышала, что мне говорят, все больше погружаясь в себя. Все это не укладывалось в голове: я не человек, существуют другие миры. Чего я еще не знала об этом мире? Безумном мире. Или все-таки это я схожу с ума?
— … поэтому мы не собирались ничего рассказывать, — ухватилась за последнюю мамину фразу.
— Хочешь сказать, если бы ни обстоятельства, вы и дальше все скрывали? — никак иначе не расценила ее слова. — До конца жизни? — пришла в ужас.
— Ты родилась в этом мире, он стал твоим домом, — мама пыталась ухватить меня за руку, но я только больше отстранялась от нее. — Мы не хотели рушить твою жизнь.
— Но она все равно разрушена! — сорвалась и выкрикнула ей в лицо. Ничего подобного не позволяла себе раньше.
Сидеть вот так спокойно перед ними было просто невыносимо: встала и начала расхаживать взад-вперед. Я верила, что у меня было счастливое детство, беззаботное юношество, а впереди ждало полное свершений будущее. Только вот оказалось, что моя жизнь фальшивка, дешевая пародия на идиллию. Родители лгали всю мою сознательную жизнь. Лгали о себе, обо мне самой. Дом, который я знала с детства, который любила, теперь давил на меня стенами. Все в нем кричало «ты фальшивка». Мне хотелось вырваться из него.
— Нужно подышать, — казалось, я снова задыхаюсь.
— Ты не можешь уйти, — мама попыталась задержать меня, — ты не до конца восстановилась.
— Сейчас меня это меньше всего волнует! — не могла и не хотела видеть родителей.
— Пусть идет, — тихо произнес отец, останавливая ее.
Я выскочила на улицу и побежала по проторенной дорожке прочь от дома. Бежала до тех пор, пока мышцы не начало сводить от напряжения, а горло обжигать от холодного воздуха, словно в него вливают расплавленный металл. Только тогда я перешла на шаг, неустанно бредя в перед. Не замечала ни сменяющегося пейзажа, ни клонившегося к закату солнца, ни подкрадывающегося вечерней прохлады.
Ноги сами привели к озеру, к которому жарким летом я часто бегала купаться. Сюда же я приходила после ссор с родителями. Теперь те споры казались ничтожными. Сегодняшний конфликт невозможно разрешить просто побыв в одиночестве и остыв.
Отрешенно смотрела на безупречную гладь воды. Подняла камень с земли и швырнула в озеро. А затем еще один и еще, пока руку не начало сводить от напряжения. Концентрические круги расходились в стороны, нарушая спокойствие воды. Такой же была моя жизнь: всегда размеренная и тихая, превратилась в бушующий океан. Моя жизнь никогда не будет прежней. Мне бы разрыдаться, как нормальному человеку, но у меня не получалось. Я не человек.
Солнце уже скрылось за горизонтом, отчего резко похолодало. Я дрожала, но возвращаться в теплый дом не собиралась. И попасть в свою квартиру тоже не могла: я за много километров от нее, а с собой не ни денег, ни телефона. Мысль остаться ночевать в лесу в разгар осени не привела меня в панику или в отчаянье. Меня это не тревожило, меня ничего не волновало.
— Ри-ри, — раздалось среди стрекотания насекомых и шума листвы. Устало я обернулась к Дану: не испытала порыва броситься к нему за утешением или же облечения от его присутствия. Он тоже лжец.
— Как меня зовут на самом деле? — спросила ровным тоном, словно из меня ушла вся жизнь.
Под ногами зашуршала сухая листва, когда он приблизился. Лишь немного. Оставил между нами безопасную дистанцию, будто боялся, что я как дикая лань сорвусь с места, завидев хищника, и умчусь в лес.
— Мир-Рия Рит, — назвал абсолютно чужое для меня имя. Я не ощущало его своим, не привыкла к нему.
— Вот почему “Ри-ри”, — усмехнулась неожиданному открытию. Постепенно пазл складывался. — Так ты знал.
— Нет, — еще одна ложь.
Мое меланхоличное спокойствие пошатнулось.
— Хватит, больше можно не притворяться, — пнула лежащий у носа ботинка камешек, отправляя его прямо в воду.
— Из-за ракрана я не видел, кто ты, — оправдывался, но в его тоне я не уловила ни вины, ни жажды прощения. Словно ему не за что было извиняться.
— Так вот она, твоя тайна, — но это знание не принесло никакой радости. — Значит, ты не человек.
— Как и ты, — резонно отметил, заставляя мысля вернуться к рассказу родителей. Не хотела об этом думать, принимать решений. Мне необходимо было отключить мозг, хотя бы на время.
— Ты можешь наколдовать что-нибудь выпить? — посмотрела на Дана. — Или как это у вас называется? Или у нас… Я уже запуталась…
— Это не лучшее …
— Либо помогай, либо проваливай! — прервала его начавшуюся лекцию о правильном и неправильном. Это сейчас абсурдно.
Я никогда не была грубой, тем более с Даном. Он раздраженно подждал губы, сжал кулаки, явно злясь. И исчез, словно растворившись в воздухе. Еще одно подтверждение того, что возможны вещи, недоступные моему пониманию.
Обессилено я опустилась на влажную от вечерней росы травы. Меня не тяготило одиночество, наоборот, заставило осознать, что на самом деле я совсем одна в этом мире. Никому нельзя доверять, следует полагаться только на себя.
Неожиданно повеяло неестественным холодом, а за спиной снова раздался шорох листвы. Рядом на пожухлую траву упала бутылка с плещущейся жидкостью. Даже не думала спрашивать Дана, каким образом он проделал этот “фокус”. Безмолвно взяла бутылку и, откупорив пробку, сделал большой глоток. Горло обожгло, хотелось выплюнуть напиток, но я заставила себя сглотнуть. Прокашлялась и сделал еще несколько подходов, пока Даня не опустился рядом и не отнял бутылку. Хотела возмутиться, но передумала, когда он тоже пригубил из нее. В отличии от меня он даже не поморщился.
Некоторое время мы пили молча, пока Дан не поинтересовался:
— Легче?
— Нет, — сознание затуманилось, но реальность от этого не становилась иной, — только руки немеют, — уставилась на свои ладони.
— Тебе хватит, — отставил в сторону бутылку, заканчивая тем самым мою маленькую “вечеринку”.
— Нет, — упрямо повторила и потянулась за алкоголем. — Я сама решу, когда хватит. — С самого рождения мою судьбу вершили другие, теперь же я хотела сама управлять своей жизнью. — Хоть что-то я хочу решить сама, тебе не понять каково это.
— Я прекрасно понимаю, —
