class="p1">– Анчутка, собери-ка хворосту посуше.
Он тут же смекнул, что я собралась делать и поспешил исполнить мое распоряжение. Через пару минут костер разгорелся на самом краю болота, мертвяков сдуло, как будто их и не было. Болотница скрипела зубами от злости.
– Ну что? Хорош костерок, а? Может еще пожарче сделать? – спросила я Болотницу, подбрасывая сухие ветки в костер.
– Уж и пошутить нельзя.
– А я шуток не понимаю.
– Туши пламя свое, ушли они.
Тушить костер я не стала, но и ветки подбрасывать в него тоже, а просто присела рядом с огнем.
– А почему вас сослали с Сестрорецкого болота сюда? – уже миролюбиво спросила я.
– Грехи все те же, что и у вас, у людей – жажда власти, гордыня. Подмять под себя все соседние болота хотела, за что и поплатилась. Старший наш почти всю силу мою забрал и сюда отправил, – вздохнула она.
– Навсегда?
– Наверное. Мне не сказали.
– А вы хотели бы вернуться?
– Это предложение?
– Разве я могу такое предложить? Просто интересуюсь.
– Ну отчего же. Мы можем быть друг другу полезны.
– Если это будет связано с гибелью людей, то сразу скажу нет.
– Ну так ведь можно и не о людях договориться, какой-никакой опыт у тебя уже есть, а за мной не заржавеет, – заговорщически вещала Болотница.
– Да я до сих пор про это с дрожью вспоминаю. Не готова я еще такие вещи творить.
– Я подожду, – осторожно заметила Болотница.
– Зачем Сыромятников завтра придет?
– Долг отдать.
– Боюсь себе представить эту плату.
– Что-то ты всего боишься, ведьма, – рассмеялась Болотница.
– Он вам жертву приведет? – ее колкость я пропустила мимо ушей.
– Это наши дела и только попробуй вмешаться! – ядовито зашипела она.
– Поскольку я здесь, не вмешиваться не получится. Давайте так, вы забираете у него оберег, я несу его Карне и по итогу встречи, возможно, я закрою глаза на печальную судьбу Сыромятникова. Того, кто придет с ним, вы отпускаете. Это мои условия.
– А мне это зачем? Живой Сыромятников мне выгоднее, чем мертвый. Он мне регулярные поставки вести должен.
– Вам должно быть выгодно, чтобы все было тихо. Подумайте до утра, а я пойду вздремну перед встречей с вашим клиентом.
Сколько я проспала, не знаю, только я проснулась от того, что Анчутка тряс меня за плечо.
– Что случилось? – сонным голосом спросила я.
– Т-с, – приложил он палец к губам. – Они пришли.
– Кто? – изумилась я.
– Так должник Болотницы с жертвой.
Меня как ветром сдуло с кровати, и я на цыпочках подошла к окну.
Болотница в величественной позе сидела на своем обычном месте, перед ней с заискивающим взглядом в трусоватой позе стоял длинный тощий мужчина, по его сутулым плечам разметались длинные черные волосы, рядом с ним на коленях с завязанными глазами и со связанными руками за спиной сидела молодая женщина. Она тихонько всхлипывала, видимо, не понимая происходящего. Сыромятников крепко сжал своими длинными костлявыми пальцами ее плечо и было видно, что женщине больно.
– Пришел-таки, – с презрением сказала Болотница. Она смотрела на него так, как смотрят на вошь, которую стоит только придавить ногтем.
Сыромятников толкнул женщину в сторону Хозяйки болота, что та упала лицом в густой мох, в котором утонули ее рыдания.
– Не жалко жену?
– Не жалко, – бросил он, надеясь, как можно скорее закончить и удалиться живым-невредимым. Но Болотница не торопилась. Она видела, как нарастают его страх и напряжение, она упивалась этой энергией страха, словно паук, который растягивает расправу над бедной мухой.
– Я полагала, что женщина, родившая тебе потомка, заслуживает большего уважения.
– Наш брак был ошибкой и ребенок тоже, – отрезал Сыромятников.
– Как так ошибкой? Не будь его, сейчас не было бы и тебя. Или я не права?
– Никто не знает, как бы все было.
– Уж я-то знаю, поверь. Позволь удовлетворить маленькое женское любопытство…
– Что еще? – Сыромятников был в нетерпении. Он был словно сжатая пружина, готовая отстрелить в один момент.
– На что наложил свой заговор чернокнижник? Уж не на медвежий ли клык, что болтается у тебя под рубахой?
– На него, – недоумевая ответил Сыромятников.
– А хочешь усилить его действие?
Сыромятников задумался. Оберег и так действует и уже не раз отводил Костлявую от его души, но перед ним сидела та, отказать которой он бы не решился, но что-то его останавливало от согласия.
– Ну чего язык проглотил? Я нечасто подарки делаю, а тем более дважды.
– Лучшее – враг хорошего, – выдавил из себя Сыромятников. Интуиция ему не отказывала.
Болотницу передернуло от такой наглости, она встала со своего места, перешагнула через жену Сыромятникова, распластавшейся во мху, и вплотную подошла к своему должнику. У того колени подогнулись еще больше, но он стоял как вкопанный. Болотница поддела пальцем шнурок, на котором висел медвежий клык и подтянула лицо Сыромятникова прямо к своему, обдав его зловонным дыханием.
– Да как ты смеешь, мразь! Ты еще жив только благодаря мне и будешь делать все, что я тебе велю!
В этот момент случилось непредвиденное – Анчутка чихнул, да так громко и неожиданно, что Болотница отвела взгляд от своей жертвы, посмотрев в сторону моего окна, а Сыромятников дернулся так, что шнурок оберега порвался, оставшись в руках Хозяйки болота, а он сам не удержался на своих дрожащих ногах и повалился на бок. Упал он очень неудачно – опоры под руками не оказалось, и он в один миг очутился в болоте. Я вылетела из своего укрытия в надежде помочь Сыромятникову, он в отчаянии тянул ко мне свои длинные руки, но голова, еще раз показавшись на поверхности болота, окончательно ушла под воду, руки скрылись следом. Я стояла на краю, замерев от ужаса. Тишину вспорол громкий смех Болотницы.
– На вот, – отсмеявшись, обратилась она ко мне, – неси свой заказ Карне и помни, ты теперь дважды моя должница.
У моих ног валялся оберег Сыромятникова на порванном шнурке. Болотница скрылась в густой тине, а неподалеку, тихонько поскуливая, лежала жена Сыромятникова. Я развязала бедную женщину и сняла с ее глаз повязку, ее глаза были безумны. Да, тут предстоит долгая реабилитация, подумала я.
Спустя несколько дней Карна отблагодарила меня за службу и разрешила заглянуть в одну из белых папок. Я стояла и не могла решиться назвать хоть какое-то имя – я боялась. А вдруг я увижу там что-то, что не смогу предотвратить, а жить с этим знанием мне будет слишком тяжело. Да и нужно ли человеку знать свою судьбу? Ведь это знание превратит жизнь в пытку, поэтому я попросила Карну оставить это право
