через несколько мгновений хмыкнул. Ничего особенного, видимо, не обнаружил. Худощавый юноша в рабочем комбинезоне выглядел совершенно безобидным и, даже кажется, немного испуганным.
— Что же вы так хлопаете дверью, молодой человек? Вижу, вы очень дурно воспитаны, — укоризненно проговорил он, помахивая пухлой холеной ручкой с наманикюренными пальчиками. — Хотя чего я ожидал здесь увидеть? Здесь живут мошенники, а теперь еще и грубияны…
Махнув рукой, судебный исполнитель уже хотел было повернуться к женщине, но что-то его остановило. Какая-то странность.
— Что это вы? Что это вы делае…, - голос мужчины вдруг «дал петуха». Он остро почувствовал сильные позывы к мочеиспусканию.
— //-//-
Дядя высадил Александра возле небольшого парка, густого, давно запущенного. Нужно было пройти через него, чтобы оказаться дома.
— Шагай домой, Максимка. Я после своей смены зайду, поговорим, — Александр, глубок погруженный в свои мысли кивнул и стал вылазить из машины. Про вещи, лежавшие у самой двери и думать забыл. Если бы дядя не напомнил, так и ушел бы без них. — Эх, горе луковое… Не пойму я тебя, племяш. То голова у тебя работает, как счётная машинка, то, как дырявая корзинка. Ничего в ней не задерживается… Иди, иди, — бросил он, видя, как парнишка было остановился. — Или, мать-то поди уже заждалась…
Тот, посмотрев на него отсутствующим взглядом, снова кивнул. После закинул рюкзак за плечо и пошел, не оглядываясь, по потрескавшемуся асфальту вглубь парка.
— Черт разберет, что с ним творится… Просто ума не приложу. Влюбился что ли? — недоуменно почесал затылок мужчина, наблюдая за неровной, «пьяной», походкой племянника. Того, странно мотавшего головой, словно беседовавшего с кем-то, заносило то в одну, то в другую сторону. У дяди даже мысль возникла, а не проводить парня до дома. — Ладно, дойдет. Тут пара шагов всего. Эх, черт, опаздываю…
Задержись он ещё на чуть-чуть, стал бы свидетелем ещё более странного поведения парня. Его туловище вдруг резко повернулось в сторону, и он сошел с дороги, усевшись прямо на траву. Дядя был бы ещё больше удивлен, если бы услышал, что бормотал его племянник.
— …Раз система устойчива, значит, она находится в известном равновесии или жестко контролируется. В некоторых случаях это означает одно и тоже, — шептал Александр, привалившись спиной к морщинистой коре дуба. Его с самого дежурства все никак не отпускали мысли о том, что он сегодня узнал. Или, точнее, то, что он ничего не смог узнать. Несмотря на все его усилия, информации было ноль, зеро. — … На лицо все признаки контроля. Равновесие базируется на тотальной сегрегации информации о самой системе, а точнее об одном из базовых ее элементов — магии. И именно это выглядит очень и очень странным… Чем именно это вызвано? Зачем полностью перекрывать информацию о магии? Если это непознаваемая субстанция, то к чему такая скрытность?
Ведь интел ничего не нашел в открытых источниках о магии. Совсем ничего, словно этого явления и не существовало, вовсе. В сетевых библиотеках, форумах, порталах царила полнейшая пустота. Ничего не давали многочисленные запросы.
— Но удивительнее всего не эта табуированность темы магии, а полная естественность сложившейся системы… Хм, ведь ничего неправильного не нашел. Все очень и очень связно. Одно вытекает из другого, — глубоко задумался парень, чувствуя, что ответы на его вопросы где-то близко. — Странно, очень странно… Такая естественность и гармоничность системы должна… просто обязана подразумевать очень глубокое осмысление и анализ. И где это осмысление, где научные исследования, где учёные, в конце концов?
Тут ему вспомнился недавний профессор математики и его поразительно странная реакция на вопросы о магии. Бедный старик реально испугался. Кажется, даже затрясся немного.
— Он, определенно, что-то обо всем этом знает. Наверняка, есть и другие такие же… Хм… А общаются они через свои специальные сервисы. Не могут же они не общаться? Неплохо бы покопаться в этих сервисах.
Так перед ним появилась новая цель.
Александр уже начал прикидывать свои следующие шаги, которых выходило довольно прилично, как нечто необычное привлекло его внимание. Возле его дома, подъезд которого ему был хорошо виден, стоял самый настоящий лимузин представительского класса — Аурус Z2 в новом кузове. Весьма дорогой автомобиль, место которому скорее у офисных зданий крупных имперских корпораций, а не у социального «человейника» в одном из самых депрессивных районов города. Нечего ему было здесь делать от слова «совсем».
— Неужели эта земля кому-то приглянулась? — другое разумное объяснение в голову парню просто не приходило. На таких автомобилях ездили довольно серьезные люди от власти, а отнюдь не мелкие клерки, бизнесмены или бандиствующая гопота. Последние, к слову, предпочитали более брутальные и яркие авто. — Не нравится мне все это… Слишком серьезно…
Возле перегородившего весь проезд Ауруса застыл высокий мужчина в деловом костюме, бросающим ленивые взгляды по сторонам. Точно такой же крепыш, выглядевший стопроцентным братом близнецом первого, дежурил у дверей подъезда.
— И по чью душу прилетели эти вороны? — скучающий и даже отрешенный вид незнакомцев совсем не обманывал Александра. Обманчива была и их расслабленность, в любой момент способная смениться взрывной активностью. Это явно были охранники, кого-т здесь сопровождавшие — Уж не по мою ли? — на мгновение ёкнуло его сердце. Ведь за последние дни он очень сильно «засветился», что могло привлечь к нему внимание местных специальных служб. — Хм, тогда почему они никак на меня не реагируют?
И правда, по нему лишь мазнули тяжелым оценивающим взглядом. К счастью, его «взвесили» и признали не заслуживающим доверия.
Тут его взгляд зацепился за металлический жетон с гербом, который на доли мгновения мелькнул на внутренней части ворота пиджака одного из молчаливых мужчин в пиджаках.
— Опа, — вырвалось у парня. Шаг даже сбился. Чувство тревоги в этот момент едва не заорало своим голосом. — Знакомо…
Узнал он этот чертов значок. Видел пару дней назад такую же символику на официальном извещении от приставов, которое оказалось в их почтовом ящике. Предупреждали, что осталось три льготных дня для погашения долга. У матери такое лицо при этом стало, что смотреть было жутко.
Александр ускорил шаг, перепрыгивая через две — три ступеньки. Первый лестничный пролет пролетел за секунду, второй пролет — ещё быстрее.
Внутри него вновь зашевелился тот, чье он место занял. «Вздрогнул», резко «поднял»
