Следы сехметов - Артем Владимирович Мазниченко

—

Читать чужие мысли нехорошо, ваше величество, — заметил я, пропуская высокого гостя в свои апартаменты. И как я постоянно забываю, что надо тихо думать?

—

Если наш Создатель проявляет к тебе свое великодушие, это совсем не значит, что ты можешь запросто делать замечания своей королеве. — Правительница была явно недовольна, что я думаю еще о ком-то, кроме ее высокопоставленной задницы.

—

Наверное, этим я сильно отличаюсь от той приторности, которая царит в нашем доме. Тебе самой-то не тошно от всего этого?

—

Я — королева.

—

Поздравляю, — съязвил я. — Это заметно. По поведению. И по одежде.

Да, одета Наимун была, как обычно, очень и очень вызывающе. Вот как специально. Опять много всего всего, но очень прозрачное, а под этим всем всем опять же ничего нет. И все хорошо видно. Вот неймется тетке. Явно ищет приключений.

—

Я слышала, что господин назначил тебя исполнителем хом-дай? — Королева посмотрела на меня.

—

Да, это так. Для меня самого это большая неожиданность.

—

Иногда меня очень сильно раздражает тот факт, что я не могу читать мысли Создателя. Иначе я бы понимала его логику, — Наимун была явно раздражена этим фактом.

—

Наверное, это, наоборот, хорошо, — сказал я.

—

Не во всем, — парировала королева. — И что же такого великого ты сделал, чтобы господин возложил на тебя такую почетную миссию?

—

Мне кажется, что такие вопросы лучше всего задать именно нашему господину, а не мне, — заметил я. — Мне его поступки так же непонятны, как и тебе. За тем исключением, что я вообще мало что еще понимаю.

—

В лизании задниц ты отлично понимаешь! — воскликнула Наимун.

—

А вот это уже грубо, — сказал я. — Потому что это ваше мнение не имеет под собой никакого основания.

—

Другого объяснения я не вижу!

—

Наимун, давай прямо? Ты что, сейчас бесишься из-за того, что мои мысли прочитала?

—

Нет?

—

А что тогда?

—

Потому что это все идет вразрез с нашими устоями.

—

А тебе не кажется, что господин сам создал такие правила и имеет полное право делать в них исключения?

—

Ишь как запел! — дурная баба, подумал я. — Выдвигать претендентов на получение клинка хом-дай имеет право только правитель камарильи.

—

Так тебя бесит, что тебя в очередной раз подвинули? — я улыбнулся. — Ну а я-то тут причем? Не ко мне претензии.

—

Ты же сам знаешь, что к нему я не могу пойти с этим, — Наимун вдруг сникла.

—

Зато можно прийти ко мне и подосрать. Мне и так завтра предстоит лишить жизни, пусть предателя, но тем не менее. Я никогда еще этого не делал. И мне, честно говоря, страшно.

—

Если Лен тебе все правильно объяснил, ты завтра не будешь бояться. И вообще — бояться нельзя. Наш вид ничего не боится, — сказала королева.

—

А вот ты как раз чего-то боишься. — Я вдруг понял, что Наимун реально чего-то боиться, поэтому и «писается кипятком».

Повелительница замерла. Она стояла в центре комнаты и смотрела в стену. Было заметно, что она действительно о чем-то серьезно думает и эти мысли не дают ей покоя.

—

В чем дело, Наимун? — спросил я.

Она повернулась ко мне. На лице вампирки я увидел растерянность и неопределенность. В этот момент она стала похожа на настоящего человека, который испытывает обычные чувства, на не только желание убивать все и вся, ну и желания определенного характера.

—

Завтра наш господин покидает нас. После приведения хом-дай в исполнение.

—

Уже завтра? Это было незапланировано.

—

Да, это так. Но, по традиции, до следующего визита, он сделает перестановки.

—

Что-то такое я слышал сегодня.

—

Я не справилась…

—

С чем? — не понял я.

—

Я не оправдала доверия своего господина за этот период правления.

—

Ты меня извини, но я немножко не в курсе, — Я, правда, был в недоумении. — А захваченный город сехметов уже не канает?

—

Единичные достижения не в счет. Этот город было несложно захватить. Важен весь срок правления.

—

И что может быть?

—

Меня низложат.

—

И? — Я до сих пор не понимал.

—

Лучше уж хом-дай, — подытожила Наимун.

—

Я не думаю, что будет все так, как ты говоришь. В любом случае, всегда есть выход. Можно поговорить, высказать свою точку зрения.

Наимун посмотрела на меня и улыбнулась. Затем подошла к кровати и села на нее. И еще несколько минут смотрела в пол.

—

Знаешь, Виктор. У нас, если ты еще до сих пор не понял, решения Создателя не обсуждаются.

Королева встала и подошла к двери. Несколько помедлив, она нажала на кнопку открытия. Затем обернулась:

—

Королеве пристойно принять свою участь такой, какая ждет ее, — И вышла в коридор.

—

Наимун, все будет хорошо, — сказал я ей вслед, но дверь уже закрылась.

***

На следующий день, если можно так выразиться, я был готов к возложенной на меня миссии. Одетый по этикету, с рядом лежащим клинком, я сидел на кровати и ждал, пока в мою дверь постучат стражники. Лен снова оказался прав, никаких эмоций я не испытывал, наоборот, все мое нутро было исполнено чувством долга и ответственности. Наверное, Сет или он и старейшины телепатически внушили мне уверенность. Это они могут.

Я прождал около часа. Наконец, в дверь постучали. Я поднялся, взял в руки клинок и вышел. Снаружи меня ждало два стражника, одетых так же, как и я, в черные строгие костюмы. Их бледные лица застыли в абсолютно каменных выражениях, что добавляло в меня то чувство праведности предстоящего действия. Мы направились в зал приемов.

На удивление, вампиров там было не так уж и много. Сет восседал на троне, бокал напитка в его руке уже стал неизменным атрибутом. По правую руку от него стояла напряженная Наимун, по левую сторону — Лен. Совет старейшин камарильи расположился по бокам. В центре зала скованный цепями и на коленях стоял Александр, бывший пиар-менеджер Сета по человеческим делам, и по совместительству шпион Дионии. Я, в сопровождении стражников, подошел к Создателю, поклонился.

—

Дети мои! — воскликнул Сет, ответив кивком на мой поклон. — В нашем доме случилась пренеприятнейшая история. Не буду лукавить, что ваш отец тоже повинен в случившемся, так как вовремя не смог увидеть происходящего. В нашей большой и дружной семье завелся маленький такой