я только познакомилась с ним, то сама не знала, как к нему отношусь, особенно при том, что он отец Мадлен. Но к Тристану оказалось легко проникнуться симпатией, и было нетрудно заметить, что он заботился обо мне.
– У меня для тебя сюрприз.
Я поморщилась.
– Я не люблю сюрпризы. Как правило, они пытаются съесть меня или сделать что-то столь же ужасное.
Его голубые глаза заблестели весельем.
– Обещаю, что этот тебе понравится. Ты бы хотела познакомиться со своим кузеном?
– Он вернулся? – Я пыталась вспомнить, видела ли я сегодня новые лица, но не смогла никого припомнить.
– Несколько дней назад. Сегодня мы поговорили и решили, что тебе пора узнать, кто он такой. Я подумал, будет неплохо, если мы втроем поужинаем вместе, если ты готова.
– Ла-адно. – Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, кто вернулся в Вестхорн несколько дней назад. Во рту вдруг пересохло, а в животе образовалась пустота. Кузен? Кто-то решительно постучал в дверь, и все внутри сжалось.
– Ах, как раз вовремя. – Тристан подошел к двери. Я встала, нервно теребя волосы.
– Надеюсь, я не опоздал. Ни за что на свете не пропустил бы эту маленькую семейную встречу.
У меня отпала челюсть, когда в комнату, улыбаясь мне, вошел Крис. Он подошел и заключил меня в объятья.
– Моя маленькая кузина.
Оправившись от потрясения, я оттолкнула его, отчего он только захихикал.
– Ты мой кузен?
– Ага.
Я расхохоталась.
Минуту спустя я была вся в слезах и держалась за бока, а у Криса стал оскорбленный вид. Честно говоря, я сама не знала, почему смеялась: потому что из всех Мохири на свете именно Крис оказался моим кузеном или потому, что испытала облегчение оттого, что с той стороны двери оказался он, а не кто-то другой. Не будь я так встревожена, я бы поняла, что не ощутила присутствие Николаса поблизости.
– Прошу прощения, – сказала я, взяв себя в руки.
Переведя взгляд с Криса на Тристана, я увидела сходство и не могла поверить, что не заметила его раньше. У Криса были зеленые глаза, а у Тристана – голубые, но у них был почти одинаковый цвет волос и схожие черты лица, особенно нос и губы.
– Значит, ты племянник Тристана?
– Мы называем друг друга просто родней. Они с моей матерью – брат и сестра.
– Ты знал, что мы родственники, когда был в Нью-Гастингсе?
Крис скорчил гримасу.
– Не сразу. А когда узнал, ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось отшлепать тебя за твои выходки.
– Ха! Мог бы попытаться. Если я правильно помню, ты был слишком занят тем, что отбивался от девушек, чтобы заниматься чем-то еще.
– Человеческие девушки гораздо агрессивнее женщин Мохири, и ты мне совсем не помогала. Если честно, я думаю, что ты поощряла некоторых из них.
Я не смогла сдержать смешок.
– Я использую любое оружие, что есть под рукой, чтобы выполнить свою задачу.
Тристан улыбнулся нам обоим.
– Что ж, во всяком случае, мне нет нужды беспокоиться о том, что нужно растопить лед между вами.
Я помогла ему отнести на стол жареного цыпленка с салатом и налила воду в стаканы. В комнатах Тристана была своя кухня, и во время последнего моего визита он признался, что любит готовить, но ему не для кого это делать. А теперь, когда здесь появилась я, он был рад снова воспользоваться своей плитой.
Мы с Крисом впервые ели вместе (да и вообще впервые проводили вместе время, когда мне не угрожала опасность), и я безмерно наслаждалась его компанией. Мне уже было известно, что он был обаятелен и обладал отличным чувством юмора, и за ужином я узнала о нем гораздо больше. Крис, родившийся в 1876 году, рассказал мне все о своем детстве в поселении в штате Орегон. Он был единственным ребенком в семье и редко виделся с родителями, потому что они тогда жили в Германии. Вскоре после того как Крис стал воином, он приехал в Вестхорн, чтобы служить под руководством Тристана, что делает и по сей день. Очевидно, что Крис был очень предан Тристану, и не только потому, что они родственники. Тристан умел завоевать уважение подчиненных. Наблюдая за общением кузена и дедушки, я увидела близость, которая, по словам Николаса, была присуща семьям Мохири. Будь Нейт здесь, моя семья была бы в полном сборе.
После ужина мы с Крисом убрали со стола и вместе навели порядок на кухне, а я невольно подумала, что еще несколько недель назад я меньше всего ожидала, что буду ужинать со своей семьей или мыть посуду с кузеном. Это были такие обыденные семейные занятия, что я заулыбалась про себя, пока убирала посуду.
Когда мы закончили, Тристан налил себе и Крису выпить, и мы перебрались в гостиную, где они рассказали мне больше об истории моей семьи. Они упомянули о многих людях, живых и покойных, и порой мне было непросто поспевать за разговором. Неизбежно прозвучало и имя Мадлен, и я напряглась, когда Тристан спросил меня о ней.
– Ты никогда не спрашивала меня о матери или том, каким было ее детство. Неужели ты никогда не думаешь о ней?
– Нет, – сказала я резче, чем хотела. – Я знаю, что Мадлен твоя дочь и ты любишь ее, несмотря ни на что, но для меня она ничего не значит. Простите, если мои слова звучат жестоко.
Тристан печально кивнул, и мне стало жаль, что я ранила его, но не стану ему лгать или тешить ложными надеждами на то, что между мной и Мадлен состоится примирение. Теперь она была для меня лишь инструментом поиска Мастера, и как только мы его найдем, она может снова идти на все четыре стороны.
Крис поболтал янтарную жидкость в стакане.
– Итак, Сара, я слышал, что ты дала имена двум своим монстрам. А еще кормишь их с руки, как и предрекал Николас.
– Николас?
– Он отыскал их в одном из наших изоляторов в Миннеаполисе и велел отправить сюда. – Крис усмехнулся, заметив мое удивление. – Он сказал, что ты расстроишься, если их будут держать взаперти. Я ответил ему, что они кого-нибудь съедят, а он поспорил со мной, что ты в мгновение ока заставишь их есть у тебя из рук. Ты, моя маленькая кузина, стоила мне любимого набора метательных ножей.
– Прости, – рассеянно ответила я, потрясенная известием о том, что Николас нашел Хьюго и Вульфа и прислал их сюда ради меня.
Сначала он уходит, не сказав ни слова, и неделями не дает
