знаю рассказывал ли Веромир…
— О попытке убрать его по просьбе Горчакова с турнира? Нет не рассказывал, я и так это знаю… — ехидно заметил Геракл.
— Это была ошибка, мы с Веромиром все решили, — как то потерянно заметила та, глядя на меня взглядом полным надежды.
Вот блин Иван. Издевается над девушкой. Хотя над такой стоит иногда поиздеваться.
— Да, мы все решили, — подтвердил я слова Влады весело глядя на императора, — и у нас свой человек имеется теперь в стане… недоброжелателей.
— Я верна вам… Ваше…Геракл.
— Ладно, верна это хорошо, — хмыкнул тот, — выхожу я. Да завтра.
— До завтра.
И мы остались вдвоем с Потемкиной.
— Веромир… — начала было она, но я остановил ее.
— Все нормально, Влада. Не переживай. Иван все понял. Ты же боишься, что он затаил обиду?
Девушка кивнула.
— Все хорошо, — ободряюще улыбнулся ей. — до завтра!
И вышел из игры.
Глава 21
Хитрый план Николая Скуратова
Следующие три дня оказались однообразными. Занятия — игра, занятия — игра. Никто ко мне не приставал, никто больше на дуэль не вызывал. А вот студенты смотрели с явным сожалением. Известие о предстоящей в пятницу схватке, естественно, не осталось тайной. Мне даже интересно, сколько людей придетна Пустырь, чтобы посмотреть на нее. Но, думаю, вряд ли всех пропустят. Так мне казалось до среды… А утром в социальной сети, на страничке Николая Скуратова появилось сообщение о дуэли, в котором чуть ли не открытым текстом приглашали желающих посмотреть на нее. Вот интересно, зачем ему нужно излишнее внимание?
Этот вопрос я обсуждал тем же днем, после занятий, по конференцсвязи с основными тремя союзниками. И, надо сказать, что Трубецкой, Голицын и Демидов были гораздо сильнее меня обеспокоены предстоящей дуэлью.
— Может все же стоит отказаться? — с сомнением посмотрел на меня Трубецкой, который, как обычно, говорил от лица остальных.
— А почему? Вроде бы, совсем недавно, вы были другого мнения? — удивленно посмотрел на него.
— Все это странно, Веромир, — задумчиво произнес он, — слишком уверенно действует младший Скуратов. И я не верю, что такие заявления, которые были сделаны сегодня, согласованы с его отцом. И так же слабо верится в то, что Алексей Скуратов будет подставлять своего сына.
— Хотя, здесь все не так однозначно, Сергей, — возразил молчавший до этого Голицын, — ведь ни для кого не секрет — сын у него не нормальный!
— Андрей, — покачал головой тот, снисходительно взглянув на собеседника, — это его единственный сын!
— Есть еще дочь, — вдруг вставил Демидов, — если хотите знать мое мнение, то от дуэли уклоняться нельзя. При той огласке, которая сейчас поднялась, это приведёт к сильным репутационным потерям для вашего рода, Веромир. А, следовательно, и наших… да и в Академии начнется бурление. Тут не поможет вам ни Пятый ранг, ни симпатии ректора. Дети аристократов…очень уязвимы. Авторитет легко потерять, но тяжело заработать. В Академии учится будущее Российской Империи. И если надо завоевывать его, так только в ней! И отказ от дуэли — не лучший для этого способ.
Надо же. Я привык, что он чаще молчит. А вот сейчас разговорился. По-моему, подобная речь удивила самого Трубецкого.
— Анатолий, возможно, ты и прав, хотя я с тобой не совсем согласен, — обтекаемо ответил он, — но, в любом случае, решать нашему юному другу.
— Я уже решил, — кивнул Сергею Ильичу, — пойду на дуэль.
Мои голографические собеседники переглянулись.
— Сергей Ильич, — заметил Гвоздев, — с удовольствием примем вашу помощь. Мы ее уже обсуждали…
— Да, Павел, помню, — слегка нахмурился Трубецкой, — наши люди будут внимательно наблюдать за ходом боя. Веромир, — он посмотрел на меня, — мои дочери просили разрешить им присутствовать на дуэли.
— И не только твои, — проворчал Голицын, Демидов же только кивнул.
— Так вот, — продолжил Трубецкой, — запрещать мы им это не станем…
— Да кто из них слушать будет? — хмуро добавил Голицын, — легче согласиться, иначе потом весь мозг вынесут. Да там, похоже, желающих много соберется.
— Но как? — непонимающе поинтересовался я, — где они разместятся?
— Ну, Пустырь не маленький, — пожал плечами Трубецкой, — вот только мне непонятно другое. Как с такой оглаской собирается все провернуть? Ведь у него точно не получится сотворить на глазах зрителей какую-нибудь подлость. А в том, что он ее запланировал, не сомневаюсь.
— Плохо, что мы можем лишь гадать. На этот раз хитрый лис Скуратов превзошёл сам себя, — печально заметил Демидов.
— Сами мы не можем присутствовать на дуэли. Это будет слишком открытым выступлением. Надо терпеть. До часа «Х» осталось немного. Но своих людей, как уже говорил, направим. Ну, думаю, с Павлом договоримся об организационных вопросах.
После этого разговор как-то быстро свернулся. И мы распрощались.
А в четверг в «Мифах и легендах» мы наконец дошли до Пелона. Городок оказался небольшим и вонючим, насквозь пропахшим рыбой. Игроков я практически в нем не видел, а вот все НПС, встречающиеся нам по пути, были одеты в какие-то оборванные тряпки и это притом, что средний их уровень был сорок плюс.
Видавшая виды ободранная пристань, встретила нас десятком таких же грязных и обшарпанных посудин. Самая большая их них, двухмачтовый бриг с гордым названием «Победитель титанов», оказалась единственной, которая могла довезти нас до Радужных островов. Бородатый капитан с недельным перегаром и заплывшими глазками, внимательно осмотрел наш отряд и заявил, что меньше чем за тысячу золотых не повезет. Ухмыляясь, уточнил: «Вижу, вы не такие уже зеленые салаги, которые регулярно здесь появляются».
— Мы в ночь ходим на острова, через сутки, — сообщил он, — это вам сейчас повезло, что вы меня застали. Обычно, в семь вечера я уже отчаливаю. До островов путь не близкий… Приходите к семи часам вечера, не позже.
На этом разговор закончил, вернувшись на свой корабль.
— Вежливый, — проворчал Орфей.
— Ничего удивительного, — хмыкнула Аврора. — Кстати, я в пятницу не могу, — она бросила незаметный взгляд на меня.
В ходе разговора выяснилось, что в пятницу практически никто не может войти в игру. У всех были дела… И почему мне кажется, что все лукавят? Группа поддержки у меня собирается солидная. У Николая будет явно послабее. Как я понял, его среди аристократов особо не любили. Может, Орфей близок ему, а с ним еще и Горчаков своих друзей подтянет. Так что все дружно решили: «Отправимся в понедельник». Хотя, очень не понравился взгляд Годунова, который тот подарил мне на прощание.
В пятницу, сразу после занятий, я отбыл в свое поместье. Естественно, не один, а вместе с невестами и Исидо. К нам, кстати, присоединилась и Вероника, заявившая, что ей
