с нечистью? Поморщился при мысли о том, что при таком раскладе допросить создание ночи не получится: включится «Берсерк», и несчастная тварь даже пикнуть не успеет.
Только бы Кася не вздумала появиться!
Вечер, похоже, насмарку. Придется отсыпаться до утра…
Поднялся в пустую квартиру и неожиданно почувствовал себя в ней гостем. Может быть, это его последний день здесь.
Геор старался не думать об Алене, но предательские мысли сами лезли в голову. Неужели она так быстро его забыла? Может быть, все слова о любви были притворством? Почему бы не подыграть тому, кто приютил и кормит…
Нет, нет… Алена не обманывала. Он бы понял это… «Точно понял бы? – усмехнулся лукавый голос в голове. – А может, рад был обмануться?» Геор задавил в себе сомнение. В любом случае он-то насчет своих чувств не врал, и все, чего хотел сейчас, увидеть сероглазую баньши хотя бы один последний раз.
На ужин решил перекусить бутербродами: после выпитых зелий в желудке сделалось муторно. Нож соскочил и раскроил палец теперь уже левой руки, которой Геор придерживал хлеб. Охотник выругался, глядя, как кровь капает на продукты, но даже не удивился.
– А можно как-то одним махом с этим покончить? – спросил он в пустоту, подняв лицо к потолку. – Не резать хвост по частям? Хотелось бы только потянуть до завтра, а там я в полном вашем распоряжении!
Ответа, конечно, не последовало. Геор чувствовал, что смертельно, нечеловечески устал: все время приходилось быть начеку. Спасибо реакции охотника, которая выручила не один раз, но когда-нибудь бдительность притупится, он и так-то почти на грани… Он до сих пор не снял ни наручней, ни ремней, вот только едва ли они помогут.
«Интересно, на меня не рухнет потолок, пока я сплю?» – подумал он, усмехнувшись.
А потом понял, что все равно никак не сможет повлиять на события, и как-то сразу успокоился.
В стекло ударил камешек. Снова мальчишки расшалились, или непутевый ухажер перепутал окно. Геор хмыкнул, представив лицо несчастного влюбленного, когда вместо прелестницы тот увидит физиономию Геора с рассеченным лбом, стянутым швами.
Через некоторое время камешек ударил снова. Придется все-таки разочаровать бедолагу, а мальчишки, если это они, разбегутся сами.
Откусывая от кособокого бутерброда – кое-как отхватил кусок хлеба покалеченной рукой, – Геор выглянул во двор.
Пальцы, дрогнув, разжались. И хлеб, и ломоть колбасы с веточкой укропа упали на пол.
У березы стояла Алена и смотрела на окно Геора. Личико печальное и задумчивое. Глаза серые, как дым над костром…
– Алена!
Нет, так не услышит! Геор дернул на себя деревянную рассохшуюся раму, пачкая алым, морщась от боли.
– Алена, стой!
Свежий воздух ворвался в щель и принес с собой не только запах улицы, ароматы цветущей черемухи и шум на детской площадке – дворовые мальчишки играли в футбол. Геору показалось, что он даже отсюда ощутил запах дождя и леса, а еще…
«Тварь! Тварь! – отозвалось подсознание. – Убить!»
Нет, только не сейчас! Геор не знал, что отразилось на его лице, но Аленка, зябко обхватив плечи руками, отвернулась и быстро зашагала прочь.
– Аленушка!
Нет! Он сильнее, чем та дрянь, которой опоил его Маковцев. Алене нечего опасаться!
Пока хрупкая фигурка не скрылась из глаз, ринулся к двери, три лестничных пролета одолел за секунды. Раненое бедро жгло раскаленным железом, так что на последних ступенях Геор споткнулся и едва ли не кубарем покатился вниз. Расшиб локоть и колено. Плевать.
Ее не было во дворе. Взгляд Геора метался, ища пепельную пушистую косу. Стоял теплый апрельский вечер, на улицы высыпали жители окрестных домов, оккупировали скамейки, прогуливались вдоль подъездов, ребятня всех возрастов с криками и смехом носилась вокруг родителей. Алена исчезла.
Геор зажмурился, зажал уши ладонями, из всех чувств оставляя только чутье охотника, сейчас обостренное до предела. И ощутил ее – тонкую ниточку, тянущуюся от баньши. Ниточка истончалась, таяла.
Геор поспешил вперед. Его шатало из стороны в сторону; словно слепой, он натыкался на кусты и скамейки – глаза приоткрывал только на мгновения, опасаясь потерять связь.
– Наркоман! – неслось в спину. – Обкурился! Вы на рожу его посмотрите! Как таких земля носит! А что у него за спиной? Меч? Да позвоните кто-нибудь уже в полицию!
На проспекте, куда вскоре вышел Геор, след сделался четче. Охотник поспешил вперед, обратившись в тень. Казалось, что он вот-вот настигнет Алену, еще шаг, еще рывок, но она ускользала снова и снова.
Пришла к нему, девочка… А он опять напугал… Геору хотелось орать в голос!
Ниточка натянулась и лопнула, как будто Алена провалилась сквозь землю. Только что была рядом, и вот ее нет – нигде нет.
Геор закрутился на месте, втягивая носом воздух, как гончая. Прохожие шарахались от дикого израненного мужчины в странном обмундировании.
Что же теперь? Домой? Но Геора вдруг обуяло упрямство, перемешанное со злостью. Никуда он не пойдет – костьми ляжет, но разыщет Алену сегодня.
Он пошел туда, где чутье охотника засекло баньши перед тем, как она исчезла. Проспект пересекала узкая улочка, заканчивающаяся тупиком. С фасадов полуразрушенных зданий сползала краска, окна, заколоченные досками, словно бельмами, подслеповато косились на редких прохожих. Заброшенные пустые дома. Геор и не знал, что в этой части города их так много. И дома все старые – маленькие особняки с лепниной, с портиками. Их бы отремонтировать – туристов можно водить! Куда только мэр смотрит…
Не успел додумать мысль до конца, потому что на крыльце обветшавшего особняка его ожидала нечисть.
Шептун – нечисть второго класса – внешне был похож на тщедушного сгорбленного старика.
– Тихо, тихо, тихо, – забормотал он. – Тихо… Пойдем за мной…
Шептуны усыпляли бдительность, зачаровывали. Обычный человек будто под гипнозом, не сопротивляясь, пошел бы за шептуном. У Геора по венам словно прокатилась горячая волна – вступил в действие «Берсерк». Знала бы тварь, что играет с огнем!
– Где Алена? – Острие меча замерло у горла Шептуна.
Нечисть отступила, толкнув дверь спиной, и провалилась в темный проем. Невозможно было разглядеть что-то в особняке: заколоченные окна не пропускали свет. Чутье охотника било тревогу, предупреждая о том, что внутри нечисть, но сколько их и какие именно твари поджидают Геора, неизвестно.
Геор оторвал от пояса крошечный, величиной с наперсток, флакончик с зельем ночного зрения, выпил – в глаза будто воткнулись десятки игл. Еще толком не проморгавшись, охотник перешагнул порог. Темнота постепенно рассеивалась: словно на старой фотопленке из сумрака проступали стены и потрепанная мебель… А еще создания ночи, стоящие
