по сцене, и в толпе начали раздаваться смешки.
Смех напугал Дашкова сильнее, чем собственные вихри. Он остановился и ударил ближайший призрачной саблей.
Вихрь моментально распался. Я вскинул брови. Дашков повторил это движение так, будто был моим зеркальным отражением. «Вот так вот просто?» — должно быть, одновременно подумали мы с ним.
Преисполнившись уверенности, Дашков бросился в атаку. Ну да, легко быть храбрым, когда чётко знаешь, как победить. Раз-два-три — и вихри рассыпались. Дашков расправил плечи, видимо, ожидая оваций.
Но оваций не последовало. А поединок продолжался: Воронцов смиренно стоял, ожидая атаки, как и подобает белому магу.
Дашков растерялся вновь. Вся его стратегия основывалась на молниеносной победе при помощи вихрей. А теперь, когда она оказалась несостоятельной, он понятия не имел, что делать. Воронцов показал превосходное владение Белым Зеркалом, так что бить его чёрной магией в лобовую — глупое занятие. А бить и отпрыгивать от отдачи — значит, снова вызвать смех.
Обдумав варианты, Дашков выдернул из ножен саблю.
Хм, чудно́. Я и в прошлый раз ещё заприметил: сабля в ножнах, плюс — личное оружие. Личное без «плоти». Зачем он так их разделил? Или просто дух его орудия не приемлет такой плоти, а нужная так и не встретилась? Сложно это всё…
Воронцов призвал своё личное оружие — им тоже оказалась сабля. Одно из самых распространённых, насколько я успел заметить.
Дашков бросился в атаку. Воронцов спокойно и решительно парировал удары, убрав левую руку за спину. Дашков раскраснелся. Он кидался, как дикий зверь на стенку клетки, но вновь и вновь отлетал назад.
— Достаточно! — прокатился по залу голос императора.
Оба бойца одновременно опустили оружие.
— Я хотел бы напомнить всем собравшимся, что поединок между белым и чёрным магом за право представлять свой род в Ближнем Кругу — это не дуэль, — прокатился по залу голос императора. — Победа присуждается исходя из того, насколько хорошо тот или иной кандидат использует свою магическую природу.
Император поднялся с трона и окинул взглядом зрителей, выдерживая эффектную паузу.
— Господин Дашков показал, чего стоит чёрный маг, возложивший надежды на одну единственную технику. Четвёртый раз подряд. Это — не то качество, которого мы ждём от политика! От чёрных магов мы ждём гибкости и умения быстро анализировать ситуацию. А господин Воронцов продемонстрировал сегодня лучшие качества белого мага: стойкость перед лицом опасности и нежелание причинять вред. Место в Ближнем кругу сохраняет за собой род Воронцовых.
Я только усмехнулся краешком рта. Хорошо им — Воронцовым и Дашковым. А вот мой поединок, боюсь, остановить не получится. Просто не получится. Даже у императора. Потому что ни Юсупов, ни я проигрывать не намерены.
Программу испытаний составлял человек, явно знавший толк в проведении шоу: нас с Юсуповым приберегли напоследок. А может быть, дело было всего лишь в том, что господин Юсупов опаздывал. Я всё время высматривал его среди собравшихся, но не видел. Хотя в прошлый раз они с Жоржем стояли в первом ряду.
А что если в этот раз Юсупов попросту не придёт? Причины могут быть разные. Например, Юнг перестарался. Перекачал Юсупова силой, и того разорвало, в том или ином смысле. Привело в некондиционное состояние. Или же они что-то не поделили. Юнг, конечно, спец в обработке сознания, но и Юсупов не лыком шит. При всём моём к нему отношении — человек он сильный и волевой, способный к сопротивлению.
Впрочем, причина могла быть и проще. Попал под лошадь — чем не вариант? Чёрт побери, почему бы и нет⁈ Как там Витман говорил? «И со старухой бывает порнуха»? Нет, как-то не так… Не важно. Главное — суть.
Я вдруг понял, что стою и, как малое дитя, пытаюсь выдумать себе сценарий безопасности… От этого понимания чуть не вырвало.
Я огляделся. Что-то тут не так… Не в моём характере так трястись. Можно было бы списать выверты сознания на Костю Барятинского, но и этот парень тоже трусом не был. Идиотом малолетним — да, трусом — нет.
Значит, это что-то пришло извне. А раз так…
Толпа раздалась, и я наконец увидел надменную физиономию Юсупова-старшего. Его отродье стояло рядом и нагло мне улыбалось. Уж не этот ли щенок создал такой накат⁈ А вот мы сейчас проверим.
Я вспомнил всё, что знал о борьбе с ментальным воздействием. Медленно и глубоко вдохнул — якобы беспрепятственно впуская в себя чужую волю. Жорж Юсупов заулыбался ещё мерзее. Он чувствовал, что я уступаю, но ему не хватало ума проанализировать ещё и выражение моего лица. Иначе он бы заподозрил подвох вовремя.
Мысленно прокатив по своему телу, начиная от ног, этакий энергетический мяч, я собрал на него всё воздействие и зашвырнул обратно — по направлению, которое указывал теперь уже отчётливо видимый шлейф.
Шар пролетел через зал, как комета, и врезался в Жоржа. Тот взвизгнул тоненьким голоском, взмахнул руками и повалился бы на пол, если бы не папа. Юсупов-старший подхватил свою кровиночку.
Глава 28
Последний поединок
Я, улыбаясь, наблюдал за Юсуповыми. Похоже, воздействие на меня было личной инициативой мелкого, отца он в известность не поставил. И тот теперь совершенно искренне недоумевал, что случилось с дражайшим сыночкой.
Толпа скрыла Юсуповых — появились желающие помочь. А я отвёл взгляд. За Жоржа я не переживал хотя бы потому, что это был Жорж. Да и не угрожало ему ничего. Он просто единым махом получил весь тот ужас, которым пытался давить на меня. Максимум — штаны намочил. Ну пусть попробует обвинить в этом меня. Мол, стоящий на другом конце зала Барятинский так меня напугал, что я описился. Хоть посмеёмся, а то больно уж пафосное мероприятие, все такие серьёзные…
Тем временем мероприятие сделалось ещё серьёзнее. Очередной поединок закончился победой чёрного мага, и тот получил место в Ближнем Кругу. Счёт сравнялся, баланс достигнут. И теперь мне уже точно нельзя было проигрывать.
Правила отбора в Ближний Круг были целиком завязаны на баланс. Так, в этом году император запретил белым магам претендовать на место. Только те маги, которые уже состояли в Кругу, могли защищать своё право.
Впрочем, если бы их всех победили чёрные — тогда, разумеется, программа вечера бы расширилась. Император, в целом, не был фанатом идеи доминирования тех или иных, он хотел баланса. А испытания нужны были лишь для того, чтобы дать возможность другим родам поучаствовать в политической жизни страны.
— И последний поединок этого дня, — объявил наконец распорядитель. — Князь Константин Александрович Барятинский вызывается защитить место рода Барятинских в Ближнем Кругу. А претендовать на это место выходит князь Венедикт Георгиевич Юсупов.
Толпа разразилась аплодисментами. Люди будто забыли, что находятся во дворце, что здесь присутствует вся императорская семья, что они аристократы. Я видел в их глазах то же самое, что в своём мире видел в лицах зрителей подпольных боёв без правил.
Люди жаждали зрелища. Крови. Боли. Драмы… Не удивлюсь, если некоторые сделали ставки.
Я вышел на середину импровизированной арены, чувствуя на себе взгляды своих. Нади, Нины, деда, Вовы, Мишеля, Анатоля, Андрея, Полли, Кристины. А ещё — Витмана, Анны, Бориса, императора и императрицы… Надо же. Сколько здесь, оказывается, людей, которым на меня не наплевать. На меня лично, а не на политическое значение поединка.
— Будь осторожен! — долетел из толпы одинокий хриплый выкрик, когда смолкли аплодисменты.
Я повернулся и увидел бледного, посеревшего деда. Ободряюще кивнул ему.
— Вы готовы, Константин Александрович? — спросил Юсупов.
Между нами было метров десять. Все звуки стихли. Были только он и я.
— Нападайте, когда вам будет угодно, — сказал я.
— О я готов предоставить право первого удара вам, господин Барятинский.
— Ну что вы, как можно. Я же белый маг, — усмехнулся я.
— Желаете одержать победу, защищаясь? Что ж, попробуйте!
Распорядитель объявил о начале поединка, и Юсупов немедленно перешёл к решительным действиям.
Он вытянул перед собой руку. Ладонь была направлена вниз, и под ней образовался сперва крохотный — с монету — шарик. Но он быстро рос, и вскоре Юсупов стал напоминать памятник баскетболисту. В других обстоятельствах это, вероятно, могло бы выглядеть забавно, но сейчаси мне, и всем остальным было не до смеха. Я уже видел подобное. И не я один.
«Магия Пустоты!» — прокатился по залу шёпот.
Император встал с трона и замер, сжав кулаки.
