привели на этот раз? — Молодой парень лет двадцати поднял на меня глаза, посмотрел, словно я какой-то маньяк или псих, скрывающийся десять лет от правосудия, и положил перед собой новенькую папку с подшитыми чистыми листами.
— Романов, Майкл.
— А! Это по делу Романова?
— Угу! Ты прям Шерлок Холмс!
Парень обиженно насупился и принялся молча что-то царапать на первой странице папки.
— Садись, чего стоишь. — Ткнул на старый затёртый и пошарпанный деревянный стул один из копов.
Я сел, стул подозрительно скрипнул подо мной, но не рассыпался.
— Не бойся, он и не такое выдерживал. — Усмехнулся молодой.
Двое полицейских, доставивших меня сюда, сели за свои столы, один прямо напротив меня, другой слева. Помолчали, переглянулись между собой и принялись наперебой закидывать меня вопросами. Совсем не теми, которые я ожидал.
— Когда видел последний раз отца?
— Знаешь, где он работал и чем занимался?
— Бывал у него на работе?
— Он работал из дома?
— Какие у вас отношения?
— Как мать… мачеха относится к тому, что его несколько дней не было дома?
— Какие у них отношения?
— Вы ладили с отцом? Общались? Он водил тебя на футбол или на хоккей?
Вопросы сменяли друг друга по кругу, иногда повторялись, иногда проговаривались в другой последовательности.
— Мать… мачеха знала о его любовницах?
— Ты знаешь где он сейчас?
— Какого хера? — Не выдержал я, и три пары глаз одновременно уставились в мою сторону. — Что с отцом?
Я уже понял, мои ночные проделки тут ни при чём, но сыграть роль озабоченного сына мне точно не мешало. Хотя, я и не сильно играл, они действительно удивили меня.
— Слушай, без обид, малой. Но твой отец – мразь! Он кинул вас и больше не вернётся.
— Почему?
— Ты ведь знаешь, кем он работал. В фонде «Измайлова» он имел доступ к счетам клиентам и к их деньгам…
— Короче, — перебил второй следователь своего напарника, — он снял деньги со счетов клиентов и смылся.
— Да. Он перешёл дорогу не тем людям. И ты вроде как не при делах, ты нормальный парень. Так что просто ответь на наши вопросы и можешь быть свободен.
— Твой отец украл деньги не только у своего работодателя, но и паровозом зацепил бабки ещё у нескольких серьёзных и влиятельных людей. Это всё так просто не закончится для него.
— Бля! Ублюдок! — Выразил я своё мнение.
— Угу. Точнее не скажешь.
— Несколько дней назад он покинул страну, выехал туда, где мы не можем его достать.
— И что будет дальше? С ним, со мной? Я в ответе за его действия?
— Завтра мы на него повесим заочно пару наших висяков, к тому что он уже натворил, объявим его в розыск. Сегодня на него уже выписали ордер на лишения права Фамилии и Гражданства, он больше не Романов и не гражданин нашей страны. Ты не в ответе за него, к тебе нет претензий. Тебя это всё не коснётся, как и твою мачеху с сестрой.
— Мой тебе совет. — Подхватил второй. — Если он выйдет на связь или приедет, сразу сдай его. Так будет всем проще, поверь.
— Теперь ты глава семьи. Ты единственный мужчина с фамилией Романов. Теперь ты взрослый и самостоятельный. С сегодняшнего дня официально. Но это лучше объяснит тебе адвокат семьи, если такого нет, можешь обратиться в Адвокатскую Палату, там всё прояснят, все твои права и обязанности гражданина с родовой Фамилией.
— Понятно… — Задумчиво пробормотал я, поняв на самом деле примерно половину из сказанного.
Ещё полчаса они поспрашивали меня, уже без первоначального рвения и фанатизма, и, попросив расписаться на каждом листе в папке, которую заполнял молоденький коп, отпустили.
— Я выйду, провожу парня через проходную. — Бросил коллегам самый разговорчивый из тройки копов.
Он молча провёл меня по коридору, выпустил через проходную, дав какой-то знак охраннику на входе, вернул мне телефон и мы вышли на порог полицейского участка, где он достал из кармана мятую пачку сигарет и молча закурил.
Мы стояли на крыльце, и он задумчиво пускал сигаретный дым в небо. Я не торопился прощаться, чувствуя, он что-то ещё хочет мне сказать.
— Слушай, парень. — Наконец нарушил он затянувшееся молчание. — Взять с тебя нечего, так что живи. В смысле, живи спокойно и не переживай. Дом вам оставили. Дом – это святое. Но это так, дар от Императора, таким благородным как ваша семья. Аванс – не более. Ты понял?
Я молча кивнул. Дом не забрали, и это хорошо, хотя могли выкинуть на улицу. Что ту не понятного? Спасибо, папочка Майка! Ты, видимо, слишком сильно любил свою семью.
— Устройся на работу, учись, строй жизнь. — Продолжал размышлять и давать советы полицейский. — Будет тяжело, но я и сам рос без отца, и неплохо с этим справился. Знаю, на тебе ещё сестра и мачеха… Это проблема, обуза. Пристрой их на какую-нибудь работу,
