что ли?). Я позволил застывшему оборотню в полной мере насладиться видом пустого амбара, а когда он, не поверив глазам своим, шагнул внутрь, от всей души приласкал его колом по голове. Изумленно всхлипнув, оборотень рухнул на пол.
Пока он не очухался, я быстро произвел ревизию карманов поверженного врага. О! Молодец, нож принес, дальше дело техники…
Обрывками веревки я связал незадачливого конвоира, в рот кляп добротный запихнул, чтобы раньше времени панику не поднимал, моя куртка пришлась ему практически в пору, и, принарядив, я положил его в угол лицом к стене. Издали глянуть: лежит Стрельцов, накушавшись, отдыхает. Оставив все, как есть, я осторожно выглянул за дверь. Во дворе практически пусто, только малахольный часовой у покосившейся калитки мается, да мой Росинант у старой коновязи переминается, тревожно фыркая. Вот к нему и надо пробираться. Не оставлять же животину на съедение волкам.
Оглянулся на пленника. Лежит мешком, не шелохнется. Это правильно. Осторожно прикрыв дверь, я с оглядкой двинулся к коновязи. Вороной, почуяв меня, заволновался, тихонько заржал, видно, ему тоже не сладко в плену у нечисти. Часовой недовольно зыркнул в сторону коня, но проверять, почему тот не находит себе места, не стал.
В этот момент из дома вышел вожак, недовольно глянул в сторону амбара и зычным голосом крикнул:
— Грыз! Что ты там возишься? Карачун ждет!
А в ответ – тишина. Вожак нахмурился, мгновение подождал ответа, потом решил лично выяснить, в чем заминка.
Так, теперь ход конем. Пока вожак вытаскивал из амбара незадачливого конвоира, я вскочил на коня и, придерживая кепку, пустил его вскачь. А бедной животине только того и надо было, даже понукать не пришлось, чтобы через калитку перемахнул, лишь перекошенная морда часового между копытами мелькнула. За спиной послышался вой, взревел движок магбиля. А вот тут они просчитались, это на хорошей дороге магбиль коня обгонит, а здесь в горах вернее коня средства нет. Кто-то принялся стрелять, глупо и не точно, но погоня, как я и думал, быстро отстала. Кому нужен убежавший конь, когда из запертого амбара сыскарь сбежал! Вот на его поиски бросили все силы, стая оборотней рысью рассыпалась по горам, разыскивая беглеца. А все спасибо Азару, кабы не его кепка, вся свора сейчас у меня на хвосте висела бы. А так я, слегка потрепанный, но не побежденный, выбрался-таки из этого волчьего логова.
К замку добрался ближе к вечеру.
— Не слабо, — хмыкнул Мажеровский, оценив изменения в моей внешности.
— А пусть не лезут, — буркнул я, с трудом слезая с коня. Азар, хмуря брови, покачал головой и повел меня в сторожку. Не пугать же Эллину, правильно?
Выпив рог вина (или три, не помню точно), я отдался во власть Азаровых примочек и притираний. Его стараниями вскоре острая боль ушла, но навалилось оцепенение. Я слышал, как Азар медведем в сторожке возится, что-то сердито бормоча под нос, как Мажеровский склонился надо мной, встревожено расспрашивая тролля. Хотел было сказать им, что все в порядке, сейчас отдохну чуть-чуть и встану, но не успел. Навалился сон, бормоча что-то утешающее, и я благополучно отбыл в страну грез.
Ничего, и на нашей улице когда-нибудь перевернется возок с подарками.
Глава 21
Утром Мажеровский зазвал меня к себе в кабинет.
— Как самочувствие? — заботливо поинтересовался он, привычно набивая трубку табаком.
— Лучше всех, — сухо ответил я, поводя ноющим плечом.
— Азар своими травками просто чудеса творит, — кивнул Мажеровский, не обращая внимания на мой тон. — Ведь ни одного заклинания не знает, а руки золотые. Все от природы, тролли к ней ближе, чем люди, — Мажеровский задумчиво выдохнул курчавое облако дыма. Легкий сквознячок подхватил облако, и оно, повисев над головой хозяина, неспешно поплыло к распахнутому окну, за которым весело щебетали птицы. Солнечный луч пронизал облако дыма, в воздухе повис искрящийся столб, в котором заплясали, сверкая, будто алмазы, крохотные пылинки.
— Знаете, Марк, у меня для вас есть кое-что. Думаю, в сложившихся обстоятельствах может пригодиться, — загадочно сказал Мажеровский, поднимаясь из-за стола. Спугнутые им пылинки бестолково заметались, но вскоре дым рассеялся и искрящийся столб пропал, лишь на полу остался квадратный солнечный зайчик.
Мажеровский подошел к книжному шкафу, мимоходом покормив лупоглазую рыбину, чьи выпуклые окуляры подозрительно следили за нами из аквариума, нерешительно тронул корешок старинной книги, но рука отдернулась, точно маг обжегся.
— Марк, прежде чем я вам покажу это, вы должны мне пообещать, что никогда не используете мой подарок во имя зла! — с пафосом заявил Мажеровский, глядя мне в глаза.
Не люблю давать обещания. Никогда не знаешь, как все обернется, а я привык слово держать. Поэтому я осторожно ответил:
— Если вы во мне не уверены, я лучше обойдусь без подарков.
— Вы правы, — тихо откликнулся Мажеровский. — Раз уж я вам даже жизнь доверил, то эти безделушки и подавно можно вверить в ваши руки. Думаю, вам, как профессионалу, будет занятно с ними ознакомиться.
Руки мага быстро задвигались над корешками книг, словно над клавишами. Сразу вспомнились пальчики Эллины, так же порхающие над клавесином, я даже прислушался, пытаясь разобрать мелодию. Но вместо мелодии раздался сухой щелчок и Мажеровский, глубоко вздохнув, сделал шаг назад. Обернулся, холеная рука, сверкая перстнем, смахнула пот со лба, и маг с виноватой улыбкой сказал:
— Если честно, я был не совсем уверен, что правильно помню комбинацию.
— А если набрать не правильную?
