вот-вот лопнет, как перекаченный воздушный шарик.
— С тобой всё в порядке? — встревожено спросил Ярослав. — Ты вдруг побледнел.
— Что-то мне нехорошо…
В тот же миг перед глазами всё поплыло, ноги подкосились. Упав на пол, я тут же потерял сознание.
Я погрузился в долгий и странный сон.
В этот раз я опять попал в чужое тело, только это был ребёнок лет семи-восьми. Не смотря на столь юный возраст, мальчик жил один и, судя по всему, уже давно, так как прекрасно обходился без посторонней помощи. Его дом хоть и был небольшим, но хорошо обставлен. Впрочем, он почти всё своё время проводил во дворе, где отрабатывал приёмы на мечах. Размахивая им до тех пор, пока полностью не лишался сил.
Вот и сейчас он махал мечом, пока не свалился.
— Эй, Игорь! — растолкал его мальчишка похожий на Ярослава. Вернее, это он и был, только в детстве. — Ну, ты чего? Опять тренировался допоздна и уснул прямо на улице?
— А что, уже утро? — пробубнил я.
— Ага, и мы уже опаздываем в школу! Так что давай скорее, а то нам опять влетит.
Мы шли по небольшой улочке среди двухэтажных деревянных домов, пока не вышли к красивому трёхэтажному каменному зданию девятнадцатого века. Конечно, в сравнении со зданием академии магии, где я сейчас учился, это выглядело бедно. Но в том районе оно походило на настоящий замок. Даже удивительно, что такое отдали под школу.
Впрочем, вскоре я понял почему: здесь учились не только дети из моей деревни. Школа была главная на всю округу, ещё и считалась очень престижной, так что сюда привозили ребят из самого Новгорода (почему её решили открыть в этой глухомани, осталось загадкой).
В классе, кроме нас с Ярославом, было ещё двадцать человек, да и самих классов оказалось несколько. Впрочем, отношения с другими ребятами у меня складывались не очень. Ни с кем, кроме кузена, я не общался, стараясь держаться в стороне. Да и они не лезли ко мне и не обращали на меня внимания. За исключением одной девчонки.
Хоть она и была младше, но я сразу узнал её. Это была та самая Елена Сметанина, что я встретил в академии.
Уж не знаю, чем я ей так насолил, но она изо дня в день издевалась надо мной, устраивая всевозможные пакости и подлянки, оскорбляя меня, и высказывала всякие гадости.
Вот и сегодня, едва мы вошли в класс, она с презрением посмотрела на меня и высказала:
— Опять припёрся! Так и не понял, всяким безродным простолюдинам ещё и не обладающим магией не место в этой школе!
— Тебя спросить забыли, — заступился за меня Ярослав.
Я же просто промолчал, хотя и испытывал дикую обиду. Но возразить ничего не мог, а потому, опустив голову, уселся на место.
— Долго будешь заступаться за эту чернь? — не унималась Сметанина. — Чего ты вообще в нём нашёл? Ты же виконт!
— Не твоего ума дело!
— Тот, кто защищает всякий мусор, сам становится таким же!
— Чего сказала? А ну, повтори!
В итоге, они сцепились, так, что даже учительница не смогла их разнять. Так оба оказались у директора и схлопотали выговор. А Ярослав ещё долго возмущался на её счёт. И наотрез отказался извиняться за поставленный ей синяк под глазом.
— Можно подумать я не пострадал, — жаловался он, показывая расцарапанную щёку. — И вообще, будет впредь думать, прежде чем что-то говорить.
Но Елена урок не вынесла. И хоть при Ярославе она больше ничего не говорила, когда я был один, не упускала возможности унизить. Или же нашёптывала гадости у меня за спиной другим ребятам.
Но, что бы она ни говорила, я продолжал игнорировать, делая вид, что не слышу. До одного дня.
Тогда мы должны были сдать очень важный экзамен. Все были в приподнятом настроении, кроме меня. Ведь я уже тогда знал, что точно завалю его и сильно переживал. Не потому, что я не выучил материал. Нет. Я просто не мог его сдать, так как был лишён главного, что требовалось для его сдачи — своего дара.
Ярослав пытался меня поддержать и заявил, что тоже не будет ничего сдавать. Но учитель даже слушать его не стал.
В итоге, все ребята в классе узнали свои элементы и, согласно им, учительница выдала каждому по волшебной палочке, являвшейся главным атрибутом всех магов, ведь они усиливали ману и позволяли использовать сложные заклинания. И хоть сейчас ребята ничего такого не умели, все были счастливы и сразу принялись пробовать колдовать с их помощью. И только я остался без всего.
Сказать, что мне было обидно — это ничего не сказать.
Стараясь не думать о своей неудаче, я из последних сил сдерживал слёзы, пока не заметил взгляд Сметаниной.
Она смотрела на меня с ещё большим отвращением, чем обычно, будто я куча лошадиного навоза, что оказался у неё под ногами.
— Да ты хуже нелюди, — с пренебрежением высказала она.
Это стало последней каплей. Не сдержавшись, я убежал домой и долго плакал в подушку, пока никто не видит.
— Почему я родился таким? За что мне это? Почему только я лишён магической силы?
Мне было так обидно, что казалось, я испытывал физическую боль, которая не прошла даже когда я пришёл в себя.
* * *
Очнувшись, первым кого увидел, была Виктория. С встревоженным видом она сидела на краю кровати и что-то говорила. Только я пока не мог разобрать что именно. В ушах стоял какой-то звон, будто после удара.
Поморщившись, я приподнялся. Состояние было ужасное: меня всего потряхивало, а в голове творился полный кавардак. Все воспоминания теперь путались, смешивались. Так что я уже не совсем мог отличить свои детские воспоминания от тех, что увидел сейчас.
— Не вставайте так резко! — я, наконец, смог разобрать слова девушки. — Иначе голова опять закружится. Как себя чувствуете?
— Более или менее, — протерев лицо, ответил я. — Что со мной произошло?
— Вы просто переутомился. Ярослав сказал, что у Вас пробудилась способность к магии. Это правда?
— Вроде того.
— Понятно, — произнесла она таким тоном, будто расстроилась. — Постарайтесь первое время не сильно полагаться на эту силу. Иначе с непривычки так и будете терять сознание.
— Да я на неё
