поверь. Пока Мишута с мрачным видом сам приходил к этому выводу, я поманил пальцем Фросю к себе.
И, когда она подошла, шепотом провел воспитательную работу:
— Изводить никого не надо. Как и обманывать. И ругаться. И называть людей дылдами и сволотой. Даже если они сволота. Нехорошо это, неправильно. Да и тебя не красит совсем. Ты же не хочешь стать как та соседка?
Фрося отчаянно замотала головой.
— Вот. А если обижать кто-то будет, ты мне скажи. Я их сам... изведу. Под ноль. Договорились?
— Да, дядь Илья! — заулыбалась ведьмочка уже более искренне.
— Вот и чудно. А все, кто тут живет, твои друзья. С друзьями нельзя так поступать, — я кивнул на пацана, вздыхающего над шахматами. — Они от этого расстраиваются и грустят, тут никакой тетки не надо.
— Я поняла, — девчонка насупилась. — Михей хороший. Даже Ларс ничего такой, он мне печеньки с молоком вечером приносит. Я больше не буду. Постараюсь.
Михей, ёмаё! Каков путь уже, от Мишуты до целого Михея. Подрастет, выправить ему баронский титул и станет бароном Михеем. Звучит. Я сдержал усмешку и с серьезным видом кивнул, принимая обещание «постараться». Ну уже что-то, а там гляди и от слов дурных и замашек хулиганских отвыкнет. Не всё сразу. Я оставил их переигрывать партию, по предложению Фроси, и спустился обратно.
В коридоре столкнулся с Ларсом и набросился на него с расспросами:
— Что за соседка приходила? Что хотела? Почему не рассказал? Что ты от неё взял?
Швед так обалдел от моего наезда, что чуть не выронил из рук коробку с едой. Я перехватил груз, поставил его на столик и поторопил требовательным «ну?».
Оказалось, что явилась недовольная женщина сразу же после нашего празднования экзаменов и моего титула. Камердинер уладил проблему сам, принеся извинения и пообещав впредь не беспокоить покой Тамары Вениаминовны, как она представилась. Поэтому и не доложил, пустяк, не стоящий моего внимания. Ничего, по его заверениям, он не принимал из её рук.
— Одна она оставалась? Хоть на минуту? — не отступал я.
С такой защитой невозможно воздействовать на целый дом извне. Должно быть что-то, привязка, предмет или артефакт. И как раз последнее камердинер смог бы распознать, учитывая его способности.
— Я, хм, приносил ей стакан воды с кухни, — нахмурился Ларс и побледнел. — Простите, ваше сиятельство, это моя вина. Я допустил вопиющую оплошность, оставив незнакомого человека без присмотра.
— Где она находилась? — я не стал ни ругать, ни успокаивать его.
Больше такого не повторится, это понятно. Шведа аж затрясло от такой ошибки. Но кто бы подумал, что мы живем по соседству не только с обителью, но ещё и с ведьмой. Казалось, что одно другое как раз исключает.
Мы обыскали весь коридор, где камердинер и оставил Тамару одну. Залезли в каждый угол, под каждый столик и кресло, перетрясли занавески и уже собрались отдирать плинтусы, когда я обнаружил за картиной какой-то пучок веток, трав и волос, перевязанный засаленной грубой ниткой.
На вытянутой руке я отнес его в гостиную и положил в центр серебряного подноса. Все собрались вокруг, с отвращением разглядывая причину внезапной хандры. Фрося и Миха тоже спустились и присоединились к совету.
— Сжечь его надо, — авторитетно заявила девчонка. — И тетку тоже.
После моего осуждающего взгляда она скромно добавила «ну хотя бы это сжечь». Но меня отсутствие солидарности с коллегой порадовало. И снова вспомнилось о камерах наблюдения. Каких-нибудь особенных, магических.
Занялось огнем это гнездо темного колдовства хорошо. Мелкий пучок горел долго и высоко, потрескивая как целый камин. Мы вдоволь насладились зрелищем, после чего сытно, вкусно и весело поужинали. А потом принялись составлять план грядущего возмездия.
Просто сдать ведьму инквизиции мне показалось мало. Сначала её нужно было хорошенько довести до кондиции. Желательно, чтобы сама сдалась.
— Ларс, что ты там говорил про прием высшего света? — с милой улыбкой вспомнил я то, о чём мне швед уже все уши прожужжал.
— Ваше сиятельство, это крайне ответственное мероприятие, нельзя же к нему подходить с такой точки зрения... — обреченно забубнил швед.
Все остальные предвкушающе заухмылялись и только Матвей равнодушно пожал плечами. Ну, экзорцистов на этот праздник жизни в любом случае звать нельзя. А вот у других соучастников будет отличный шанс повеселиться. А у меня ещё и кое-что выяснить.
— Ну что, пошумим? — от моего зловещего оскала вздрогнул даже Мотя.
В любой непонятной ситуации иронизируй. Мой боевой оптимизм многие называли долбо... мизмом. Но по-доброму. Это всегда радовало, но только не меня, потому что в таких ситуациях я понимал примерно ничего. И ничего — это максимально мягкое и воспитанное выражение. Слово, одно слово. Как кольцо, что объединяет всех, вот есть в могучем русском это самое слово. Неподвластное эльфам, гномам и всем расам со всеми их сложносочиненными языками. Потому что нет ничего проще одного слова.
— Нет, ну нам... — именно это слово и хотел озвучить окончательно проснувшийся монах, но увидел навостривших уши воспитанников и смягчил: — Кабздец.
Я не был уверен в трезвости его ума после испытания, выпавшего на немолодые плечи. Испытание в виде деток, конечно же. Но он даже поседел несильно, кремень, а не мужик.
Княжна продолжала меня удивлять, приятно и тепло. Она мало того что внимательно слушала всё, так ещё и никак не комментировала происходящее. Женюсь, серьезно. После того, что я на нее вывалил... Точно женюсь, но потом.
— Ваше сиятельство, — опять попытался вызвать во мне благородные чувства мой камердинер. — Если вы соберете у себя высший свет, то взоры всей аристократии обратятся к вам.
Отличная попытка. Мне даже стало стыдно на краткий миг. Слабину дал, но я же человек, не знающий тепла магии... Понесло опять. Точно профессор Далматский под шумок внушил нездоровую научную жилку.
Ну а другой стороны. Какая-то ведьма пришла и погрузила всех в состояние, вдохновившее исключительно демона. Ну не сволота ли, выражаясь словами Фроси? Мне, с учетом незнания запретной магии, очень хотелось воспользоваться ведьмочкой, что точно не навредила бы мне. Если бы не одно жирное но. Что бы она не видела и не пережила, это ребенок.
Я осмотрел свою безумную команду. Включая вихрастых подростков, готовых вписаться в приключения почище тех, на которые нам выдавали наряды в обители. То, как ведьмочка походу отмахнулась от
