Тамара на дрожащих ногах идет, расталкивая толпу. И неважно, что позади дерутся пьяные, раззадоренные мужчины.
Сквозь мутную пелену слез, она едва разбирает дорогу. Спотыкается на высоких каблуках и прижимает ледяные пальцы ко рту, всеми силами стараясь сдержать рвотные позывы. Жалкое зрелище. Со стороны, кажется, что девушка просто перебрала с напитками. Где-то по дороге ее шатающуюся фигурку подхватывает чья-то рука.
– Эй, тебе помочь?
Девушка. Молодая. С большими жалостливыми глазами. Сущность хищно скалится, и тянет свои жадные щупальца к ней. Вкус жалости это не злоба, но тоже подойдет.
– Нет! – излишне резко, кричит Тамара и с силой отталкивает предложенную руку, – Все нормально.
– Ладно-ладно, – удивленно говорит девушка, не переставая всматриваться в Томкино лицо, – С тобой точно все будет хорошо?
Вместо ответа Томка, не оборачиваясь, идет, и из груди вырывается облегченный вздох, когда перед глазами замаячил выход.
Ночная улица, ярко освещенная огнями, обрушивается блаженной тишиной. Тамара, сделав несколько шагов по направлению к стене, оперлась спиной и, ощутив ее прохладу, задрожала еще сильнее. Она сползает на корточки, обхватывает ноги и в беззащитном жесте прячет в коленях лицо. Это просто надо пережить и перетерпеть.
Спустя какое-то время, на плечи ложатся чьи-то горячие руки, и от этого прикосновения девушка резко поднимает голову, чудом не стукнувшись об склоненного над ней Даниэля.
– Ты в порядке? – он с беспокойством всматривается в ее лицо, и пальцы на плечах больно впиваются в кожу.
– Нет, – пересохшими губами шепчет она в ответ.
Даниэль без лишних слов, помогает ей подняться и осторожно придерживая, ведет в сторону близко припаркованного автомобиля.
В мягкости дорогого салона, наступает откат, и Тамара расслабленно сворачивается на сиденье в клубок и дремлет, утомленная, истощенная. Отчего-то кажется, что сущность вместе с чужой силой, выпила и всю ее собственную.
– Тебя домой отвезти? – сквозь дрему прорывается голос Даниэля.
Тамара отрывает голову от кресла и отрицательно качает в ответ.
– Не хочу.
– А куда хочешь? – не отрываясь от дороги, спрашивает он.
– Не знаю, – девушка пожимает плечами, – Куда-нибудь, только не домой…
– Хорошо.
Оборотень бросает на нее взгляд, в котором плещется непонятное ей удовлетворение. Машина мчится по ночному городу, и Тамара, наблюдая за сменой картинок за окном, откидывает голову на подголовник. Ее окутывает почти осязаемая аура спокойствия и уверенности, идущая от Даниэля и вместе с этим она прикрывает уставшие веки.
Подсвеченный уличными прожекторами Карлайл Холл выглядел мрачно и загадочно. На небосводе мерцала полная луна, и ее свет мягко обрисовывал особняк, только добавляя всей картине некой сюрриалистичности.
– Пошли, – Даниэль берет ее за руку, – У меня здесь есть тайник.
– И что же в нем, – любопытствует Тамара.
Он ловко отпирает ворота и бросает на нее лукавый взгляд.
– Увидишь.
Прогулки по ночному Карлайл Холлу это особенное удовольствие. Старое здание, утопающее в бархатных полутонах темноты, для Тамары, словно родная стихия. Все казалось родным, давно забытым и от этого еще более ценным. Дежавю.
– Не бойся, – с ироничной улыбкой шепчет Даниэль, заметив легкую заминку девушки у порога.
– Я не боюсь, – чуть заторможено отвечает она и делает неуверенный шаг.
Она втягивает носом запах сырой шпаклевки и лака, а обоняние, будто наяву чует совсем другой запах – воск, плесень, крахмал и тяжелые французские духи.
Сделав несколько неуверенных шагов, девушка замирает перед лестницей и, запрокинув голову, напряженно всматривается в ее неясные очертания. Темный дуб хранит воспоминания. Тяжелые воспоминания. О любви. О долге. О предательстве. Об одной ночи, которая навсегда разделила жизнь Лары на "до" и "после".
«Ну, здравствуй, дорогой друг» – думает она, и понимает, что сейчас ее сознание, как никогда, близко переплелось с подсознанием.
Возможно, не стоит думать, а отпустить…
– Том? – Даниэль, легонько прикасается к ее локтю, – Ты чего застыла?
Она вздрагивает и оборачивается.
– Ощущение странное.
Улыбка мгновенно испаряется с безупречного лица оборотня и глаза его подозрительно прищуриваются.
– Не бери в голову, – поспешно добавляет Томка.
Даниэль берет ее за руку и ведет мимо лестницы, бальной залы, попутно включая везде свет, в небольшую комнату с красивыми витражными окнами. Здесь скупо расставлена мебель. Старинный явно отреставрированный стол, удобное современное кресло. Есть даже кривые полки с книгами и какими-то чертежными инструментами.
– Ты мне не показывал эту комнату раньше, – замечает Тамара, с интересом поглядывая на продавленный диван в углу и недобитую бутылку какого-то крепкого спиртного, припрятанную за изогнутой ножкой.
– Я сюда никого не вожу. Это мое логово, – немного смущенно объясняет оборотень, – Присаживайся. Я хочу тебе кое-что показать.
Тамара опускается на диван, наблюдая за тем, как молодой человек присев на корточки возле окна, при помощи складного ножа цепляет паркет. Девушка с любопытством вытягивает шею, чтобы лучше разглядеть, что же он там делает. Видимо, это и есть тайник, из которого хозяин достает небольшой полотняный мешок. А из мешка показывается толстая кожаная тетрадка и какое-то блестящее украшение.
– Что это? – изумленно спрашивает она.
– Тот самый дневник.
– Дневник?! – Тамара подскакивает с дивана и подходит ближе, что бы разглядеть тетрадку, – Можно посмотреть?
– Конечно, – кивает Даниэль.
Девушка с волнением берется за кожаный, местами исцарапанный переплет, внимательно рассматривая его. Сразу видно, что это рабочая тетрадь, по жирным кляксам, потертостям на жесткой бумаге. Артур Стэнтон писал аккуратным красивым подчерком и постоянно что-то рисовал на полях. Причем, рисунки эти едва ли несли какой-то смысл. Они были похожи на депрессивные черкания, многоугольники или просто мазню.
– Пролистай до последней страницы, – с каким-то волнением в голосе говорит Даниэль.
Тамара перелистывает пожелтевшую бумагу и в недоумении рассматривает странные знаки. На первый взгляд, они напоминают, его прежние каракули, но только лишь на первый. Если всмотреться, то это похоже на некие иероглифы. Возможно, это даже какое-то слово или зашифрованная фраза. А, может, у Тамары просто разыгралось воображение?
– И что это значит? – в полном недоумении осторожно интересуется она.
Даниэль, внимательно следивший за ее реакцией, серьезно отвечает:
– Я думал, ты мне ответишь на этот вопрос.
– Я? – она даже слегка растерялась, – Откуда мне-то знать?
Оборотень, неопределенно пожимает плечами и говорит:
– Это не просто рисунки. Эти символы очень похожие на демоническую письменность.
– У демонов есть своя письменность?
Даниэль, как-то совсем расстроено качает головой, в ответ на неподдельное удивление Тамары.
– Представь себе. Это ныне мертвый язык. Прогресс не стоял на месте, и магические виды эволюционировали наравне с людьми. У нас тоже есть история, – он берет у нее из рук тетрадь, внимательно всматриваясь в рисунки, словно хочет прожечь их взглядом, – Расшифровка многих символов сохранилась до наших дней. Некоторые мои родственники по материнской линии, даже могут читать на этом языке, но никто, никогда не видел ничего подобного.
– Если они даже не видели, почему я должна знать? – продолжает недоумевать Тамара, – Может, это и вовсе бред сумасшедшего?
– Это и вправду писал сумасшедший, но отнюдь не бред, – криво улыбается Даниэль, – Он не просто так начертил их перед смертью. Ему их внушили, как и версию о смерти моей матери.
– Но кто? И
