то пока мы говорили, перекидываясь фразами, и назначали дуэль, мама не повела и мускулом лица. Она в меня верила, причем безоговорочно. Хотя в самом начале я переживал, что именно мама может расстроить все мои планы, пробуя меня защитить.
Она как будто совсем не переживала, только вот это казалось только с виду. В ее глазах я отчетливо видел страх за меня, но моя мама, по всей видимости, решила ему не поддаваться.
Она ведь прекрасно знала, сколько денег я зарабатываю, так что понимала, что за стеной я охотник, а не добыча, так что думаю, это помогло ей принять, что ее сын уже вырос и способен сам осознавать все риски.
Хотя это были лишь мои рассуждения, которыми я занимался, пока мы следовали на крышу этого торгового центра.
Как я уже говорил, аристократы здесь частые гости, так что для выяснения каких-либо конфликтов между ними на крыше была специальная арена.
Румянцев все это время пока мы шли, лишь хмурился и не решался подойти ко мне. Ну а мне было не до него. Я прекрасно осознавал происходящее и думал над тем, чем же это все закончится.
Дело в том, что в дуэлях до смерти, не обязательно убивать своего оппонента, достаточно попросить судью, чтобы он признал поражение одной из сторон. Происходит это в пределах правил, так что за это я не переживал. Достаточно будет обезоружить аристократку и приставить к ее шее меч, предварительно разбив щит или покров. Загвоздка заключалась в том, что при таком поражении последствия буду очень и очень серьезными.
Решить все в таком случае можно было бы и миром, только вот это работало только между аристократами. Я же являлся простолюдином, так что потребовать простую виру я был не в праве. Таким образом, по законам, я должен был бы либо войти в род на правах более старших, чем аристократ, которого победил. Или же просто лишить ее титула.
Но вот как я уже успел догадаться, Румянцевы не род, а простые титулованные дворяне. Вот потому и шел сейчас отец этой «стервы» погруженный в свои мысли.
Отступать я был не намерен, только вот и наказание для девушки было бы слишком суровым. Хотя, выгонять ее из семьи думаю, никто не стал бы. Как и лишать денежного обеспечения, так что, забыв об этих мыслях, я встал на арене напротив нее. У меня появился только один вопрос, который я поспешил и задать.
— Ты поступила в академию? — спросил я глядя ей в глаза.
— Ты думаешь я буду отвечать на вопросы какого-то смерда? — надменно произнесла она — Ты никто, да и мертвецу незачем что-то обо мне знать.
Пока заканчивались последние приготовления, и мы ждали судью, я решил внимательней изучить противника. Не для того чтобы придумать схему боя или что-то такое. Мне был интересен ее возраст. Ведь если она еще учиться в академии, то все шансы на то, что она сможет там вернуть себе титул, присутствовали.
Когда на арене появился судья и повторил все правила для нас, я как раз закончил перебирать то, что решил показать на этой дуэли.
Слишком сильно раскрывать свои карты перед Румянцевым я не собирался, но вот и показывать хоть какое-то подобие боя с этой «стервой» я не хотел. После всего сказанного, ей полезно будет понять, что вся ее надменность и «талант» который в ней воспитывали с детства ничего не стоит.
Под талантом, я подразумевал технику владения рапирой, которую ей, скорее всего прививали с самого детства и которую она хотела сейчас продемонстрировать.
В ее мыслях не было ни капли сомнения о том, что противопоставить ей, я ничего не смогу. Ведь ее обучали какие-то мастера, да и она добилась в этом успеха, как она сама думала. Видно это было по тому, с какой она небрежностью готовится к бою.
Небольшая разминка и ее движения прекрасно говорили мне об уровне ее мастерства. И я должен был признать, что-то она все-таки умеет. Я бы мог сравнить ее с тем самым Петровичем, по уровню подготовки. И для ее возраста это было очень даже хорошо. Только вот, как я уже говорил, я не знаю среднего уровня владения холодным оружием среди аристократов, так что не берусь судить, имеет ли она право так надменно себя вести, уповая на свои «таланты»
Для меня же, все ее мастерство было сродни детским играм с пластиковыми мечами. Так я думал, пока мои мысли прервал выкрик судьи о начале боя.
Расстояние между нами было не велико, так что аристократка всегда за пол секунды смогла его преодолеть, вытягивая свою руку в которой и держала рапиру. Я же тем временем, просто стоял на месте, даже не поднимая своего меча. Мне было достаточно слегка отклонить туловище и свободной рукой ударить по ее запястью.
Звук пробитого покрова и звон упавшей рапиры стали ознаменованием окончания этой дуэли. Поскольку мой меч уже успел пролить каплю крови, что сейчас стекала по ее шеи.
— Судья — выкрикнул я — Я не намерен отнимать жизнь этой взбалмошной дамы — продолжил я, смотря ей прямо в глаза — Объявите об окончании дуэли?
Ну и за все-то время, пока судья приходил в себя от столь скоротечно пройденной дуэли я успел насладиться тем спектром эмоций, что пронеслись в глазах моего оппонента.
Чего там только не было, но самым главным для меня являлись две эмоции. Это ужас и осознание.
Первая была обусловлена тем, что за какую-то секунду она чуть не потеряла свою жизнь. А вот вторая говорила обо всех тех мыслях, что сейчас пролетают у нее в голове, выгоняя оттуда все те порывы надменного ветра, что облюбовали там себе уголок.
Сейчас она действительно осознала все те слова, что я ей говорил о ее незначительности. Теперь она понимала, что все то, что мною было сказано не оскорбление, а самый настоящий факт. Но и это еще были только цветочки, ведь она уже успела понять, что в эту секунду она лишилась своего титула.
— Извинения — потребовал я от нее после того как убрал меч от ее шеи.
* * * *
Особняк титулованного дворянина Румянцева
Сейчас в кабинете отца на втором этаже решалась судьба Дианы и как бы она не злилась, но прекрасно осознавала, что вся эта злость была направлена исключительно на саму себя.
Сначала эта ревность, что проснулась от беглого взгляда
