— По-моему, надо рвать когти отсюда, пока не поздно.
Я прикинул, что меня и мотоцикл разделяют шагов двести, на пузе эту дистанцию быстро не проползти, а вставать в полный рост и бежать — вряд ли загадочные пришельцы позволят мне беспрепятственно проделать этот маневр.
Но и на гранатах я долго не продержусь: одну я израсходовал, остались ещё две. Всех скопом не закадаешь.
И что-то надо делать, что-то предпринимать, только вот спасительные идеи категорически отказываются посещать мою буйную голову.
Глава 30
— Двойник! — восклицает в башке Кузя.
— Какой двойник?
— Да точно такой же, какой мы сотворили в особняке Воропаева, — удивляется моей забывчивостью он.
Ах, да, действительно, с помощью такого хитрого приёма мне удалось перехитрить прилипал, приставленных к нам Волковым.
Только есть одно существенное но!
— А мана? — спрашиваю я.
— Я проверил — хватит, — радует шаггот. — Выпускаем двойника, эти козлы в броне начинают гоняться за ним, а ты огородами уходишь к мотоциклу. А дальше уже как пойдёт.
Мне не нужно много времени, чтобы принять решение, тем более ничего лучше я придумать не в состоянии.
Мысленно хвалю шоггота. От него исходит волна удовольствия, ничто человеческое даже таким существам не чуждо.
— Хорошо, только лепить дубликат тебе придётся в экстренном порядке, с минуты на минуту они будут здесь, — предупреждаю я.
— А ты подержи их на расстоянии. Глядишь, и успеем, — говорит шоггот.
На расстоянии, так на расстоянии. Гранат жалко, но раз уж они самое действенное средство в арсенале, приходится пускать их в ход. Кидаю с расчётом, чтобы она разорвалась в воздухе над головами неприятельской пехоты. Этой хитрости меня обучили ещё в первый месяц службы.
Вытаскиваю кольцо, считаю про себя… Лети, птичка!
Граната бахает там, где задумано. От писка закладывает уши. С удовлетворением отмечаю, что загасил ещё пару точек.
В ответ прилетает залп из полудюжины «пушек». Едва успеваю накрыть себя телом инженера. Прости, Иван Терентьевич, тебе уже всё равно, а я ещё планирую повоевать.
Труп дёргается, словно по нему бьют током, ох и не кисло же ему прилетело.
Меняю позицию, перекатываясь в бок и сразу открываю огонь, стараясь бить в одно место. Пули чиркают по броне, я уже начинаю сожалеть, что бездарно трачу боезапас, но внезапно прямо на глазах в пустоте расплывается оранжевое пятно, и подбитый валится на землю.
Ага, выходит, не гранатами едиными, можно и так.
— Кузя, есть успехи?
— Две минуты?
— Хорошо.
В стане неприятеля замешательство, точки замирают на месте. Не ожидали, да? Метаю третью гранату с прежним расчётом. Бабах! С чувством глубокого удовлетворения слышу многоголосый противный писк.
Когда ж вы все, твари, передохнете!
— Справа, — кричит Кузя.
На автомате перекатываюсь в противоположную сторону, разворачиваюсь и давлю на спусковой крючок, пока из магазина не вылетает последний патрон.
В десятке метров от меня бьются в агонии восьмилапые: очередь скосила сразу нескольких. Вроде больше угрозы справа нет, отбрасываю израсходованный магазин и, поцеловав, вставляю новый, к сожалению, последний.
— Время, Кузя! Время!
— Готово! — радует меня шоггот.
Мой двойник внезапно встаёт и бросается бежать в ближайший переулок. Манёвр удался: восьмилапые кидаются за ним.
Полежав с минуту в диком напряжении (а ну как нашу военную хитрость раскусят?), набираюсь решимости и подползаю к дохлым тварям. Эмоций, кроме любопытства, не испытываю. Единственное, что интересует — их оружие. Не думаю, что оно похоже на наше, я вообще не верю теперь в земное происхождение этих существ. Уж больно ощутима техническая пропасть между нами и ими. Так что вражеский огнестрел должен будет заинтересовать яйцеголовых. Вдруг удастся затрофеить?
Ан, нет, видит око, а зуб неймёт. Прямо на глазах хреновина, из которой эти твари стреляли, начинает плавиться, превращаясь в капли серебристого вещества, смахивающего на ртуть. Похоже, вместе со смертью владельца приходит амба и его пушке. Странное техническое решение, ну да не мне о нём судить.
А жаль, с одним магазином долго не навоюешь.
Перекатами ухожу с позиции. Хорошо, что молодой и тело тренированное, иначе так шустро у меня бы не получилось.
Из переулка доносится пальба. Дубликату отстреливаться не из чего: его штурмовая винтовка не более чем бутафория.
По-прежнему ползу на брюхе, стараясь не поднимать голову. Эх, не зря нас гоняют, поневоле проникаешься благодарностью к инструкторам.
Очень хочется встать и побежать, будто в одно место шилом колет, но я стараюсь гнать такие мысли из головы. Спокойствие, только спокойствие.
Почти успеваю добраться до мотоцикла, как перестрелка заканчивается.
— Привет! — раздаётся в голове голос шоггота. — Соскучился?
— Что, уже всё? — разочарованно спрашиваю я.
— А ты как думал? На последней мане этих придурков за нос водил. Представляю, как они сейчас охреневают. Я только что был и вдруг весь вышел, — смеётся он.
Мне же лично не до смеха.
Вот и мотоцикл. Пора!
Запрыгиваю в седло, завожу. Сухой треск двигателя звучит сладчайшей музыкой для ушей. Резво разворачиваюсь и выжимаю из техники всё, на что она способна.
Тяжёлый мотоцикл с коляской не особо резво набирает скорость, однако я надеюсь, что успею смыться до того, как примчатся восьмилапые.
Меня аж трясёт от возбуждения.
Конец посёлка всё ближе и ближе. Я мчусь, налегая грудью на руль.
Страшный удар подкидывает меня вместе с мотоциклом, улетаю куда-то в кювет, кувыркаюсь с риском переломать себе всё, что можно. Перед глазами поочерёдно мелькают то заросли травы, то затянутое тучами небо.
На рефлексах пытаюсь сгруппироваться, вот только не понимаю, какой частью тела приземлюсь.
Солдатиком втыкаюсь в мягкую почву, хорошо,
