жаба задушила.
— Я, вот, результат рентгена принес, чтобы Анжела мозг не выедала.
Дарина взяла у меня из рук распечатку, пробежалась по ней взглядом, улыбнулась.
— Здорово ты регенерируешь, всем бы так!
Из кабинета вышла девочка-подросток, глянула на меня и залилась краской. Дарина кивнула на дверь.
— Пойдем, своими глазами хочу убедиться, что все в порядке.
Я сразу же стянул футболку, подавил желание посмотреться в зеркало, прижал подбородок к шее, осматривая пострадавшую ключицу. Дарина, которая видела ее каждый день, зачем-то снова провела пальцами, надавила.
— Вот так не больно? — Я помотал головой. — А вот так? Руку теперь подними. — Я поднял, она чуть потянула ее назад, и в этот момент в дверь постучали и, не дождавшись приглашения, вошла Лиза, округлила глаза. Теперь я ощутил себя той полуголой девочкой. Дарина, нужно отдать ей должное, не шарахнулась от меня, поздоровалась с Лизой, но без особой радости:
— Привет, сестрица. Присядь пока.
Блин, Дарина же внучка сестры или брата генерала Вавилова, то есть Лизина троюродная сестра. Лиза, похоже, все-таки приревновала и все внимание сосредоточила на Дарине, словно меня тут нет.
— Можно, да, посмотреть, как ты моего парня совращаешь?
Часто слышал от женщин «увела из семьи». Типа пасется бычок на лужайке, а тут пришла воровка и увела болезного. Вот сейчас почувствовал себя тем бычком и хотел сказать: «А меня спросить» — но подумал, что Дарина может обидеться, и потому промолчал.
Дарина вздохнула и ответила, на нее не глядя:
— Опоздала ты, а то бы и раздеть его попросила помочь — а теперь, видишь, сам может.
Лиза прищурилась, но ничего не сказала. Я ей писал, что сегодня собираюсь снять бандаж, и про массаж Рины писал — вроде бы она нормально реагировала. Да и вообще думал, что с нею будут проблемы, все-таки девушка из обеспеченной семьи, должны быть капризы, то-се, ан нет! Нормальная девчонка оказалась, с ней нескучно, если интеллект оценивать, то как будто и не восемнадцать ей. Ну, загоны детские, это у всех, многим сложно обуздать эмоции, когда гормоны бурлят.
— Пациент полностью здоров, — объявила Дарина голосом строгой учительницы, искренне желая, чтобы эта мажорка поскорее ушла.
Завидует, что дед троюродной сестры обеспечил своим детям и внукам будущее? Или что-то личное? Сейчас этого все равно не узнать, я надел футболку, накинул ветровку.
— Спасибо, Рина, за помощь.
Лиза ушла не прощаясь. Мы с полминуты молча топали по коридору, и наконец она не выдержала, пожаловалась:
— Она меня с детства не любит, потому что я красивее, и у меня всегда было все лучшее. Сперва игрушки и вещи. Теперь, вот, — она взяла меня под руку, — парни. Поедем в номер?
Она соблазнительно облизнула губы, и у меня случилось раздвоение желаний: тело, предвкушающее удовольствие, воскликнуло «да-а-а!», а разум напомнил про самолеты. То есть о том, что надо укреплять мышцы и связки. Тело предложило компромисс: сделать это… в общем, в процессе. Ум возразил, что теперь Лиза будет приезжать чаще, и у меня скоро закончатся деньги — раз, два — эти встречи в ущерб главной цели, а цель у меня — Высшая лига, а потом еврокубки и чемпионат мира в США и Канаде.
Как бы так сказать, чтобы ее не обидеть? А то начнется женская любимая песнь: «Я так хочу, чтобы ты много зарабатывал, но все время проводил со мной, неужели это так сложно?»
— Солнце, ты не обидишься, если я часок позанимаюсь? Нужно приходить в норму, а то наши проигрывают.
— Ну что ты такое говоришь? Надо значит надо. Я поучу пока английский. Ты на поле пойдешь?
И снова Лиза меня удивила: вместо нытья проявила взаимопонимание. Определенно в каждым днем все больше ее люблю.
Переодевшись, я оставил Лизе медицинское заключение и отправился в спортзал разминаться. Результат меня не порадовал: я меньше месяца проносил чертов бандаж, но теперь не мог сделать элементарного: мышцы дрожали, связки ныли. Хотелось дать нагрузку побольше, а когда начнется крепатура, подлечиться, но я поостерегся.
Все это сделаю завтра, сегодня просто подготовлю тело к нагрузке.
Как и планировал, занимался я час, а потом вернулся к Лизе, мы условились, что она будет ждать на трибунах. Она и ждала, увлеченная конспектом так, что заметила меня, только когда на ее тетрадь упала моя тень. Встрепенулась, улыбнулась и предложила странное:
— Слушай, а можно я мяч попинаю, хоть прочувствую, как это.
Мой взгляд остановился на ее белых кроссовках, и в голову пришла замечательная идея:
— Нужно. Я встану на ворота, а ты будешь забивать.
— Ух, круто!
Развлекались мы так часа два. Поначалу Лиза вообще мазала по мячу или била по скользящей — так, что мяч катился мне в ноги, но под конец он стал лететь выше, и я немного поработал руками. Ничего не болело, хотя, конечно, ее неумелый удар по силе несравним с ударами профи.
Димидко, провожающего Анжелику на рабочее место, я заметил раньше, чем он — меня, что неудивительно: Саныч обнимал врачиху за талию, а она хохотала, то прильнув к нему, то погладив по спине. Увидев меня, Анжелика остановилась, кивнула вперед, и Димидко тоже посмотрел на меня, погрозил мне кулаком и ринулся в атаку.
Лиза, глядя, как он стремительно приближается, спросила:
— Это же ваш тренер? К нему что, жена приехала?
— Врачиха наша новая, — вздохнул я, оставляя свое занятие.
— Рехнулся? — возопил Димидко издали. — Хочешь усугубить? Кто тебе позволил?
В его голосе прямо-таки проскользнули интонации Анжелики. На поле Сан Саныч не пошел, поманил меня. Лиза поняла без слов, что нужно сделать:
— Иди, я выписку принесу. — Она побежала к сумке, поставленной прямо на траву.
Больше всего сейчас Димидко хотел меня обматерить, но сдерживался из-за Анжелики, а потому его интеллигентные ругательства звучали фальшиво.
— Чокнулся? — продолжил разоряться он. — У тебя кость еще хрупкая, пока теперь окрепнет…
— Поверьте, вы неправы, — ответил я, обращаясь к нему на «вы», чтобы не ронять его авторитет в присутствии дамы сердца. — Я полностью здоров, врач разрешил тренироваться, но без фанатизма, конечно.
К тому моменту подошла Лиза, протянула выписку, Димидко вырвал ее из моих рук и отдал Анжелике, которая впилась взглядом в бумажку, вскинула бровь, не веря своим глазам. Чего она хочет, было не разобрать.
— Если верить этой бумаге, он прав, — резюмировала она, обращаясь к Сан Санычу.
— Как ты достал эту выписку? — не унимался Димидко. — Кто врач? Это подсудное дело.
Вот так номер! Раньше Димидко себя так вел единственный раз, в первый день, когда его назначили нашим тренеров
