на барона, то уйти отсюда уже не сможете.
— Извините, — робко произнесла худенькая женщина. — Мы будем работать тут? — и она показала на дом барона Свиридова.
— Да, — подтвердил я. — Работать будете тут.
Я не стал говорить, что этот дом не всегда будет выглядеть, как заброшенный. Я планирую сделать его красивейшим на этой улице. И самым защищённым! Для меня важно, чтобы люди приняли то, что есть. Если человек ищет выгоду, то пусть идёт дальше, мне нужны только верные и преданные люди. Потому как, если они будут работать тут, то узнают много моих секретов. И мне не хотелось бы, чтобы эти секреты утекли в чужие руки. А уж сделать так, чтобы мои люди ни в чём не нуждались, это моя забота.
— У вас есть немного времени на обдумывание, — сказал я и пошёл открывать ворота.
Когда я вернулся, разговоры резко стихли. Видимо, пока я ходил, шло бурное обсуждение.
Я не стал никак комментировать, въехал во двор и вышел закрыть ворота, давая за одно людям возможность продолжить обсуждение. Я даже немного задержался снаружи, чтобы дать людям больше времени.
И снова, едва я вернулся в машину, разговоры стихли.
Подъехал я не к гаражу, а к центральному входу. После чего обернулся к пассажирам.
— Приехали. Сейчас выгружаемся и идём на собеседование. Первыми пойдут те, кто решил уйти. Получат деньги, рекомендательные письма и — свободны. Потом мы поговорим с теми, кто решит работать тут. Можете выходить.
Люди вышли из машины и столпились у крыльца.
Не успел я закрыть двери, чтобы отогнать машину в гараж, как из дома вышла Агафья Петровна и удивлённо уставилась на людей.
Чёрт, я ведь не предупредил ни её, ни барона о том, что вернусь с людьми. Собственно, когда я уезжал, то ещё не был уверен, что вернусь не один.
А потому я тоже вышел из машины, поднялся к баронессе и быстро объяснил ей суть дела.
— Пройдёмте в гостиную, — предложила баронесса, и люди потянулись наверх.
А я поспешил отогнать «тигра» и вернуться в дом, чтобы принять участие в переговорах. К тому же я пообещал дать денег тем, кто откажется. Хорошо хоть прихватил наличность в трактире со столов и из кассы, иначе неудобно получилось бы.
К счастью, из семи человек захотели уйти только двое. Та самая худенькая женщина и один молодой мужчина. Посудомойка и помощник повара.
Пока Архип Васильевич по моей просьбе готовил рекомендательные письма, мы с Агафьей Петровной беседовали с остальными людьми.
Тут-то и выяснилось, что у Агафьи Петровны очень редкий дар. Она сильный эмпат и чувствует ложь или потаённую агрессию.
Поэтому мы отказали второму официанту — Агафья Петровна почувствовала, что он лжёт. Она никак не показала ему, что поняла это, лишь едва заметно покачала головой. Ему тоже подготовили рекомендательное письмо, и я дал немного денег.
Когда эти трое ушли, остались повар с помощником, уборщица и Пётр.
Решили, что повар так и останется поваром. Его помощник будет помогать и в то же время следить за тем, чтобы нужные продукты были вовремя и в нужном количестве. Примерно такой же работой он занимался и в трактире. Уборщица будет прибирать дом, а Пётр возьмёт на себя функции дворецкого.
В общем-то раскладом я остался доволен. Мы обсудили зарплату и условия труда.
Как я и предполагал, жили все четверо в очень стеснённых условиях. А у повара ещё и была большая семья. Да и уборщица одна воспитывала двоих малолетних детей.
Агафья Петровна предложила переехать в усадьбу, и люди с удовольствием согласились.
Дальше Агафья Петровна с Архипом Васильевичем занялись составлением договоров, выделением комнат, знакомством с усадьбой и фронтом работ, а я отправился к Тихомиру.
Не сразу отправился, конечно. А сначала умылся и переоделся в чистое. Ну и «тигра» брать я не стал, решил прогуляться.
За спиной у меня был привычный рюкзак и пристёгнутый к нему меч. Так-то я понимал, что меч вряд ли пригодится, но с ним было удобно. И не надо лишний раз объяснять кто ты.
В рюкзак я сложил всё, что хотел показать Тихомиру. Конечно, панцири и крылья адских ос я оставил в теневом кармане — слишком они велики для рюкзака. А вот усики, ножки, кирпич янтаря и один кристалл энергии отправились в рюкзак. Сверху положил бутылку с водой и лёгкую куртку на случай, если вечером будет прохладно.
Пару кристаллов энергии я отдал Свиридовым, чтобы они запитали электричество и что там ещё нужно по хозяйству. Парочку оставил для Марии Рафовны — она проснётся наверняка голодной. Остальные кристаллы энергии решил оставить себе — мало ли, пригодятся.
На вечерних улицах народу было очень много. Кто-то спешил после рабочего дня домой, а кто-то просто прогуливался. Причём, гуляющих было значительно больше.
Я старался сильно не выделяться из толпы. Тоже прогуливался, но скорым шагом и в нужном мне направлении.
Когда я подходил к магазину Тихомира, то заметил, что у меня шнурок развязался.
Я присел, чтобы завязать, и это спасло меня. Потому что из магазина как раз вышли двое гвардейцев. Оба были в форме с эмблемой клана Клюшниковых на спине, рукавах и груди. А чуть в стороне стоял «тигр» с такой же эмблемой, как и мой.
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! — пробормотал я, глядя, как гвардейцы садятся в «тигр».
Естественно, я прошёл мимо антикварного магазина Тихомира.
Перешёл на другую сторону и завернул в кафе. Заказал себе чаю, благо денег хватало, и сел так, чтобы видеть вход в магазин.
То, что клюшниковские приходили по мою душу, не вызывало сомнений. Оставалось только понять, они ушли окончательно или оставили внутри своего человека.
В Тихомире я был уверен — он работает исключительно на себя. И о продажах, которые минуют журнал, он не будет никому рассказывать. Потому как именно они и составляют основу дохода его семьи. И если клановые узнают об этом, то он этого дохода лишится. А Тихомир не показался мне человеком, который готов добровольно расстаться с деньгами. Так что, в нём можно быть уверенным. Но ведь в магазине могут находиться и клюшниковские люди. Ну или следить за магазином. И если я с рюкзаком и мечом войду туда, то сразу же попаду под наблюдение.
По-хорошему нужно было бы сейчас затихариться и переждать. Думаю, Сергей с Артёмом это
