шаров на воротах?
– Сейчас, Константин Александрович, – Лидия Степановна засуетилась и несколько раз оббежала вокруг стула. – Мы не думали, что ворота тоже надо украшать.
– А о чём вы думали? Театр начинается с вешалки, а школа?
– А школа? – вторила Лидия Степановна.
– Да! – Константин Александрович, качая головой, прошёл к школьному крыльцу. – Максимально украсить всё шарами. Вешайте везде, за что только можно зацепить нитку. Понятно?
– Да, Константин Александрович, понятно!
– Шаров хватит?
– Да, ещё двести штук в спортзале лежат.
Какое-то время Константин Александрович ничего не говорил, а просто смотрел на организатора. Потом он сказал: «Чтобы все шары до последнего были использованы в оформлении, лично пересчитаю!»
– Хорошо, Константин Александрович. – Лидия Степановна опустилась на стул. – Юля, что мне делать?
– Вешать шарики.
– Нет, он сказал, что все шарики лично пересчитает, а что если какие-то шары дети снимут, или лопнут? – вид у организатора при этих словах был весьма плачевный. Юля только вздохнула. Теперь она понимала, почему Лидию Степановну в школе за глаза называют стрекозой под кайфом.
Исправить ситуацию помогли подошедшие одноклассники. Все вместе они быстро извлекли из спортзала оставшиеся шары и развесили их везде, где только можно было зацепить нитку. В итоге получилось очень красиво и празднично.
– Юля, ты так по школе соскучилась, что пришла одной из первых? – решил подколоть её вихрастый одноклассник Сашка, когда они развешивали последние шары над школьным крыльцом.
– Ни одной из первых, а самой первой! – вылезла откуда-то Лидия Степановна. – Юлька сразу дала себе слово, что проткнёт собственноручно, как минимум, 10 шариков.
– О, Юля у нас просто активистка. Посмотрите все на нашу активистку номер один… – противный Сашка замолчал на полуслове. Судя по его перекошенному лицу, он увидел, как минимум, Годзиллу.
Все, как один повернулись в сторону школьных ворот, туда, куда глядел Сашка с вытянутой физиономией. Стало тихо, даже птицы замолчали. Юля, ничего не понимая, растолкала толпу, и выбралась в передние ряды. Да, зрелище было ещё то.
В проёме школьных ворот стояла Инка. Желто-белые обесцвеченные волосы были начесаны и, судя по тому, как вертикально стояли они на голове на высоте минимум 30-ти сантиметров в форме единицы, были щедро залиты лаком. На Инке было очень коротенькое школьное платье с коротенькими рукавами и белый фартучек в бесконечных оборках. Правда, какой-то не свежий, словно им немного протёрли стол. Весь этот праздник абсурда подытоживали белые перчатки, натянутые до самых подмышек и уже знакомые Юле морковные сапоги. Все стояли как завороженные. Грохот позади вывел всех из оцепенения. Все обернулись как один. Это Сашка свалился со стула, на котором стоял, привязывая последний шарик, когда увидел появление Инки.
– Больно! – он морщась потер локоть разбитый в кровь.
– Надо срочно прижечь! – заверещала Лидия Степановна.
– Не надо! – запротестовал Сашка.
– Ты хочешь, чтобы у тебя был столбняк или заражение крови?
– Нет! – у Сашки от перспективы получить столбняк и заражение крови в придачу, глаза стали совсем круглыми. Лидия Степановна посеменила за аптечкой.
– Что это было? – Сашка нервно дёрнулся в сторону школьных ворот.
– Привет, привет, а вот и моя Alma mater!
Все расступились, учеников было уже довольно много и каждую минуту подходили новые. Толпа получилась значительная и с каждой секундой продолжала увеличиваться.
– Вы что, не рады меня видеть, или напротив, от радости дара речи лишились? – Инка царственно выступала по кругу. К счастью Юльки, её она игнорировала и, как говорят, в упор не видела.
Бедный Сашка совсем перепугался: видно он не мог прийти в себя от падения со стула, да тут ещё Лидия Степановна его нашорохала перспективой заражения крови. Он так и не поднялся на ноги, а стоя на четвереньках, смотрел на Инку, как на привидение.
Юля наклонилась к Сашке и сказала на ухо: «Перекрестись, оно и сгинет». Тот заворожено поднял руку, но, словно очнувшись, вскочил на ноги и зло глянул на Юльку.
– Ты что, с огорода сбежала? – обратился он к Инке.
Ученики перешёптывались, младшие школьники начинали потихоньку хихикать. Пожалуй, только на Юлю вид Инки не оказал шокирующего воздействия. Её экстравагантная внешность не была для неё новостью, и даже успела хорошо поднадоесть. Юля не понимала одного: как на протяжении 10-ти лет они оставались с Инкой лучшими подругами?
– Кто упал, у кого столбняк? – раздалось из холла, и на крыльцо выскочил директор школы. – У тебя заражение крови? – он взял за руку Сашку и развернул его локоть к себе. – Это, Лидия Степановна, не столбняк и даже не заражение крови, это обыкновенная ссадина. Или ты со мной не согласен, герой?
Сашка ничего не ответил, а только злобно посмотрел в сторону Инки. Та стояла прямо напротив директора, гордо подбоченившись, в ожидании своего «выхода». Константин Александрович, проследив за взглядом Сашки, вздрогнул.
– Это ещё что за Мулен руж?
– Как можно, Константин Александрович? – зашикала на директора школы подоспевшая завуч – Ольга Николаевна.
– Да, да, виноват. – отмахнулся директор школы. – Ларионова!
– Здравствуйте, Константин Александрович, – Инка протянула руку директору школы.
– Ларионова, на кого вы похожи, что вы себе позволяете? – буквально захлёбывалась Ольга Николаевна от возмущения.
– Так, заприте её где-нибудь, чтобы она мне здесь детей не пугала. Родители уже подходят, Александр Григорьевич уже выехал. Спрячьте её от греха подальше, а после линейки разберёмся! – Всё это Константин Александрович выпалил Ольге Николаевне и направился к толпе застывших на месте учеников.
– Ну, что замерли? Как лето провели, хорошо? – обратился Константин Александрович к ученикам.
– Да, – раздалось несколько робких голосов.
– Что это за слабенькое «да»? Я-то думал, что вы за лето выросли, сил набрались. Как надо отвечать?
– Да! – грянул дружный хор голосов.
– Всё, классные руководители, разводите детей по классам. Пусть они раскладывают свои вещи, а потом по звонку спуститесь на линейку. – Учителя дружно засновали между учениками. Ольга Николаевна всё ещё никак не могла увести из холла Инку, та упёрлась, как осёл, толдыча, что ей надо увидеться с одноклассниками.
– Ларионова, тебе мало того, что ты успела натворить, тебе ещё больший размах требуется?
– Что я натворила? Я пришла первого сентября в свою школу и не смейте ко мне прикасаться!
Юлька наблюдала за этой картиной со стороны.
– Ларионова, ты ещё здесь? Ольга Николаевна, я попросил вас увести её! – Константин Александрович смотрел на всю эту сцену с нетерпением.
– Как? – бедная завуч едва не плакала.
Ситуация и вправду была без вариантов. Единственным выходом было надеть на Инку мешок и выбросить её в окно.
Константин Александрович, беспомощно озирался, Юльке стало его жалко, и когда он встретился с ней взглядом, она одними губами прошептала:
