по новой нарастить кости, ибо мои знания в целительстве были слишком ничтожны, чтобы все сделать на должном уровне. Правда сейчас — это казалось не важно. Главным было то, что я смог стабилизировать Васька до подхода скорой помощи.
Сделав все возможное, оглядел кабинет. Вараеву похоже удалось скрыться, но ничего, далеко не уйдет, падла. Изморозь уже должна быть окружена, все ходы и выходы перекрыты. Никуда не денется.
Нарастающий шум, идущий с нижних этажей, мне очень не понравился, что-то было не так, но я не мог понять, что именно.
Не стал прислушиваться дальше, подхватил Васька под мышки и потащил его к кабинету Топорина. Оставлять бессознательного парня без присмотра я не собирался.
Давыдов, услышав мой голос, сразу открыл дверь.
— Держи, — передал Ваську с рук на руки.
— Серега? — нахмурился Александр, уже предполагая ответ на свой вопрос.
Я молча покачал головой.
— Да твою же... — рявкнул капитан.
— Дай глянуть, — отодвинув в сторону Давыдова, рванул к камерам наблюдения и защелкал по пульту управления.
— Бля-я-я, — простонал я, кода увидел развернувшуюся перед моими глазами картину.
Наши парни уже были внутри тюрьмы, но не это являлось тем, что заставило волосы на моей голове встать дыбом.
— Стас, это то, что я думаю? — поинтересовался Сашка.
Голос капитана звучал напряженно и отрывисто.
— Да. Наверняка Вараев постарался. Устроить местный Армагеддон, открыв камеры всех заключённых, чтобы под шумок незаметно смыться из-под носа ДМБшников — это надо суметь. И ведь наверняка у поганца имелись отходные пути. Черт! — рявкнул от досады, понимая, что в Изморози запросто могли быть подземные туннели, наподобие того, по которому я шастал после забега.
Если Вараев знал хоть об одном секретном ходе, ведущем на свободу, то мы его точно не сможем поймать. Необходимо было действовать на опережение, не теряя ни одной лишней секунды.
Где? Где мог находиться тайный выход из Изморози?
В голове сразу начал крутиться план тюрьмы, который мы просматривали в кабинете Антипова.
— Я пошел. Присмотри за Васькой.
— Стас, погоди. Это самоубийство. Ты же понимаешь, что зеки будут набрасываться не только на охрану, а вообще на любого, кто не является осужденным. Это бунт, бойня, которая не закончится ничем хорошим.
Я понимал, что Сашка был прав.
Без потерь не обойдется ни с той, ни с другой стороны, и неизвестно кто выйдет победителем.
Понятно, что в связи со сложившейся ситуацией, Митин, руководивший всей операцией, запросит поддержку, но пока суть да дело, пока долетят бойцы подкрепления, случиться может все, что угодно.
— Сань, я все понимаю, но не могу не попробовать остановить гада. Ваську прикрой и эту тварь не упусти, — пнул ногой все еще продолжавшего лежать без сознания Топорина.
— Постарайся не сдохнуть, — мрачно процедил Давыдов.
— Не обещаю, но приложу все усилия. Самому еще пожить охота.
С этими словами я быстрым шагом направился в коридор, а затем перешел на бег.
Не знаю, каким образом и почему, но в моей голове словно щелкал калькулятор, а чуйка вела в нужном направлении.
Попадающихся на пути охранников я заклинаниями разбрасывал в стороны словно кегли, при этом не на секунду не останавливаясь и не прерывая свой бег.
Заточка, пролетевшая в сантиметре от моего носа, заставила на мгновение остановиться. Рука сама собой поднялась, уже готовая швырнуть огненный вихрь прямо в противника, но замерла на полпути, так как из-за угла показалась знакомая физиономия.
— Стой. Не стреляй, — крикнул я, узнав одного из заключённых.
Я прекрасно его помнил. Пусть мы общались довольно редко, но ничего плохого этот оборотень мне не сделал, поэтому убивать его не хотелось.
Мощная фигура парня выдвинулась навстречу, а за ним показались еще семеро зеков.
— Ловкач, ты что ли? — глаза оборотня расширились от изумления.
— Ага.
— Ты же, умер. Погиб при забеге.
— Ха-ха. Информация устарела, да и вообще не была верна.
— Что ты здесь делаешь? — настороженно поинтересовался заключенный, не опуская оружия, нацеленного мне прямо в грудь.
— Пришел поквитаться со своими обидчиками. Антипов уже повязан. Хочу добраться до Вараева, пока не ушел.
Изо рта оборотня послышалось рычание, а глазах сверкнула лютая ненависть.
Видимо у парня с заместителем начальника тюрьмы были свои счеты.
— Поможете взять гада? Обещаю, что это вам зачтется в будущем.
Заключенные переглянулись.
— Решайте быстрее.
— Хорошо, — кивнул оборотень, — Ты знаешь, куда эта крыса побежала?
— Примерно.
Эх, надеюсь я не ошибся и выбрал правильное направление. Тратить время на пустую беготню было бы обидно вдвойне.
Продираться по коридорам стало намного удобнее. У меня теперь был свой маленький отряд. С охраной мы расправлялись быстро и слаженно, несмотря на то, что блокирующие магию ошейники с заключенных я снимать не спешил.
Оно мне надо?
Хрен знает, что у них в голове творится. Решат от меня избавиться и прихлопнут, не моргнув глазом. Это раньше я был на одной стороне с ними, а теперь непонятно кто такой и зачем явился. Ясно ведь, что не просто так, да и еще в одно время с осадой Изморози безопасниками. Тут дважды два сложить раз плюнуть. Пока я им нужен и могу вывести на Вараева, с которым зекам очень хочется поквитаться, меня не тронут, а потом — запросто прикончат с легкой душой и чистой совестью. Поэтому, от греха подальше, я даже не предложил разблокировать их силы. Переживут, а если нет, что же, такова их судьба.
М-ля, что-то я совсем бессердечным стал, хотя... после всех событий, приключившихся со мной за последнее время, не мудрено зачерстветь душой. Я не собирался спасать никого из моего маленького отряда, сами знали на что пошли и во что ввязались, да и сидели они тут не за то, что ромашки на поле нюхали. Если ситуация разрешится так, как я рассчитывал, то за выживших замолвлю словечко, в противном случае и говорить не о чем.
Чутье вело меня на подземный этаж, туда, где помнится, по словам Щуплого и Утеса располагалась пыточная Топорина.
Пока все шло довольно неплохо. По крайней мере со своими коллегами-оперативниками мы не встретились нос к носу. Я старался избежать подобного всеми возможными способами. Не хотелось вступать в противостояние и объяснять, что именно я делаю к компании заключенных.
Вышибив заклинанием металлическую дверь, пусть и не с первого раза, ворвался внутрь темной, пропахшей кровью, и запахом разложившейся
