любое время мог пойти снег.
«Йенни могла бы помочь…» – подумал Кай, глядя на широкие спины идущих впереди. Его уже почти не удивляло, что он все больше полагался на нее. Он мог представить, как ее раздражает его просьба, но в итоге они все равно отправляются в Малервег вдвоем. Ведь Йенни злилась так часто… Она и от самой себя приходила в ярость. Клубок сплошных противоречий…
– Вот одни из его силков, осторожно, – вдруг раздался голос Петтера. Он указывал на петлю без добычи, свисающую с ветки невысоко над землей.
– Не топчите, – сказал господин Хакон, приседая на корточки и протягивая фонарь, чтобы осмотреть снег.
Взгляд Кая устремился к земле у ближайших деревьев – он заметил следы, стоило наткнуться на силок. И даже не будь света фонаря, они бы все равно не укрылись от его взора. Эти следы явно принадлежали подростку – они были слишком маленькими для взрослого человека.
– Он проверил эту ловушку и, не найдя ничего, пошел дальше, – сказал господин Хакон.
– Побежал, – поправил его Кай. – У того дерева он сорвался на бег.
– Да? Острый у тебя взгляд.
Петтер тем временем стремительно приблизился к указанному месту, освещая участок снега фонарем. Если ранее следы были четкие, то теперь верхний слой снега у края оказался сдернут – идущий торопился и перестал высоко поднимать ноги при ходьбе.
Волчий вой прокатился по лесу, заставив господина Хакона поправить ружье на плече. Полный ужаса взгляд заметался по темным елям. Волки редко наведывались в эти края, и сейчас, внезапно услышав их вой, каждый, должно быть, предположил самое страшное.
– Давайте скорее, – поторопил их господин Хакон, идя по следу. К этому моменту они остались втроем: господин Хакон, Кай и Петтер. Кай бы предпочел, чтобы место последнего занял Йон. Но он ушел прочесывать лес с другой группой.
Кай чувствовал, как стучит его сердце.
«Духи природы живы, существуют каждое мгновение. Но люди разучились их слышать», – однажды сказала Йенни, а Кай вспомнил тех существ в озере, которых увидел за несколько дней до того, как зима окончательно завладела их краем.
Воспоминание заставило его остановиться, а сердцебиение точно замедлиться. Дыхание Кая стало звучать так громко, словно никаких иных звуков в мире не осталось. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда вновь распахнул, то снег стал ярче, по белой глади то и дело прокатывалась волна перламутрового сияния, и над самой землей, словно Млечный Путь на небе, путеводной нитью висел искрящий льдинками туман. И вел он в противоположную от оставленных на снегу следов сторону.
Кай направился к месту развилки, склонился, рассматривая снег, не потревоженный живым существом. Провел ладонью, не касаясь, а после, почувствовав напряжение на кончиках пальцев, надавил. Тонкий слой покрова провалился, являя след от обуви. Колдовство, не иначе.
Кай сглотнул. До этого момента он даже не понимал, что именно искал, какое-то смутное чувство вело его. Он посмотрел вслед удаляющимся фигурам. Господин Хакон и Петтер были далеко, и свет их фонарей уже не сиял столь ярко.
Поднеся к лицу свою лампу и подняв стеклянный колпак, Кай задул огонь, погружаясь в холодную зимнюю ночь. Он пошел дальше, шагнул в ледяное облако, мерно заколыхавшееся у ног. Совсем скоро Кай больше не мог различить огни фонарей в руках тех, кто вышел этим поздним вечером на поиски. Вокруг повисла глухая тишина, пока вдруг он словно не пересек некую границу. Раздался едва различимый треск. Он напоминал звук, что был слышен перед тем, как юноша провалился под лед на озере той зимой. Вечер, когда он едва не расстался с жизнью…
Кай расслышал крики.
Тонкий голос звал на помощь. Эхо разлеталось по древнему лесу и, слегка искаженное, повторялось вновь, словно сам Малервег глумился над мольбами о помощи. Голос, без сомнения, принадлежал Эджиллу.
Кай побежал. Снег оглушительно скрипел под ногами, ветер свистел в ушах. Он почувствовал, как его легкие начали гореть. Когда стволы елей словно расступились, он оказался на снежной поляне, где росло лишь одно покосившееся дерево, на тонкой ветке которого висел Эджилл. Он держался из последних сил, ноги молотили в воздухе, а внизу, прямо под ним, Кай увидел волка.
– Вот черт, – прошептал он, осознавая страшную истину: он так сильно беспокоился об альвах, что не думал о простых хищниках. Кай был беззащитен – ружье осталось у господина Хакона. Волки крайне редко забредали в их края, поэтому жители Хальштатта потеряли осторожность.
– Кай! – Чудом узнал его в этой тьме Эджилл и, хныча, срывающимся голосом прокричал: – Спаси меня! Помоги!
Зверь повернул морду. Кай только теперь заметил, что глаза волка светились в ночи! Кай вздрогнул – он различил раскатистый рык в своей голове. Звук эхом отражался в сознании.
– Эджилл, я уведу его за собой, – крикнул он, не двигаясь. Кай знал: сделай хоть шаг, и волк нападет. На самом деле он не испытывал той уверенности, что звучала в его голосе. Он успел понять: волк не был обычным.
– Кай! – повторился крик.
– Найди брата! Он рядом!
Волк развернулся к нему всем корпусом. Он не шел ни в какое сравнение с теми духами, которые прислуживали Йенни, уступая им в росте и наверняка в силе. Ведь у слуг Ледяной Девы глаза пылали, словно огни фонарей. К тому же была одна хорошая новость – тело этого существа состояло из плоти и крови.
Кай хотел закричать, сделать что угодно, чтобы привлечь внимание хищника к себе. Все его тело словно задеревенело от напряжения. Дыхание стало прерывистым и таким громким и тяжелым, будто он сам превратился в зверя.
«Видим… видим, что ты скрываешь. Отдай. Иначе мы обглодаем твои косточки одну за другой. Отдай его, и мы тебя пощадим», – этот голос был полон рычания и бульканья. Слова словно прорывались через слой воды, прежде чем достичь разума Кая.
Он побежал, больше не тратя время попусту. Вязнув в снегу, направлялся обратно в гущу леса, взглядом судорожно цепляясь за деревья. Ему не скрыться, но, может, хватит ловкости, чтобы, как и Эджилл, забраться на одно из могучих деревьев.
Он не останавливался, ощущая, как тело вмиг потяжелело. Ветви били по лицу. Кай оглянулся и различил серый силуэт среди деревьев. И это придало ему сил. Он издал злобный рык. Кай не позволит себя убить и не сдастся. В этот раз некому его спасать – значит, он спасет себя сам.
А в следующую секунду перед ним выскочил человек, и все окончательно пошло под откос.
– Черт… ты чего?.. – Петтер лежал на земле, кряхтя и потирая плечо.
