себе — прекрасно я знала, ЧТО они хотят сделать!
Но почему-то это не шокировало. Наоборот.
Глаза открывать не хотелось, хотелось продолжать купаться в этой сладостной неге. Я слышала чьи-то хриплые стоны, не осознавая, что я сама издаю их.
— У нее шелковая кожа… такая гладкая…Мне кажется, я никогда не касался ничего похожего, — от этого низкого баса у меня все задрожало внутри, задрожало от желания, а он продолжал, — Я уже и забыл, что такая бывает. Само совершенство!
— И мягкая, невозможно мягкая…
— Осторожней, Дэн, спрячь пока зубы.
Кто-то из них усмехнулся, издав низкий, рокочущий звук, наверное, тот самый Дэн.
— Не бойся, малыш, я не оставлю следов.
— За малыша ответишь!
Этот голос был другой, бархатный баритон, веселый. Казалось, что его обладатель чуть моложе. Малыш… Я решила, что мне нужно запомнить это прозвище.
— Сладкая девочка…
Все мое тело пронзило молнией удовольствия. Я поняла, что кто-то из них провел языком прямо там… В том самом месте, которое называется клитор.
Нет, я, конечно, пробовала сама ласкать себя, и искала эту точку. Но… у меня не очень-то хорошо получалось. А они нашли его сразу.
Они… я все еще не осознавала, что их много и что это значит для меня. Мне хотелось открыть глаза. И…не хотелось открывать.
Я тонула в нескончаемом удовольствии. Чувствовала, что еще немного и со мной случится то самое, неповторимое. То, о чем я пока только слышала и читала.
La petite morte… Маленькая смерть, как говорят французы.
О, да, мне хотелось умереть от блаженства! Я мучительно желала этого!
Чьи-то губы сомкнулись вокруг моего соска, сильные пальцы играли с тяжелой грудью, я выгнула спину, подаваясь навстречу горячим языкам, играющим с моим телом.
— Ох, детка, такая горячая, сладкая…
Кто-то продолжал прожигать дорожку поцелуев от талии к лону, облизывая пупок, играя с ним. Я мысленно молила их — пожалуйста, пожалуйста, только не останавливайтесь! Делайте со мной это! Подарите мне блаженство! Я готова на все, только бы дойти до конца, только бы испытать наконец то самое…
— А-а! — Я снова прогнула спину, приподнимая бедра выше, вцепилась пальцами в мягкую ткань покрывала, на котором лежала.
Мне не хватало чего-то, самой малости! Я почему-то не могла получить самый главный приз этой эротической гонки. Мне хотелось плакать от бессилия и обиды, я задыхалась! А потом рокочущий бас словно освободил меня:
— Давай, моя сладкая девочка, кончай! Прыгай!
И я действительно словно прыгнула со скалы. Только полетела не вниз, а вверх. Выше, выше, оглашая незнакомое пока помещение диким криком, переходящим в стон. Мне казалось, что половину тела свело судорогой, я дрожала, сжимая бедра и мышцы внутри вагины, тряслась в пароксизме страсти, чувствуя, что вот-вот потеряюсь, провалюсь, исчезну… или буду рождена заново, как Венера из пены морской…
По моим бедрам стекала влага и ненасытные языки вылизывали ее, опаляя меня огнем дыхания.
— Как же она красиво кончает!
— И вкусно. Я хочу еще порцию.
— Гурман, подвинься, мне тоже хочется получить кусочек.
— Я просто не верю, что у нас появилось такое чудо…
Они продолжали ублажать меня, но я понимала, что в их планы не входит только доставлять мне удовольствие. Я чувствовала, что вот-вот они перейдут к более решительным действиям.
Была ли я к ним готова?
Я на мгновение задумалась о своей девственности. Что заставляло меня так долго хранить ее? Ведь у меня были шансы с ней расстаться? Что удержало?
И готова ли я к тому, что сейчас незнакомые мне мужчины получат мою невинность?
Я ведь понимала что, ублажив меня, они захотят получить компенсацию…
Не успела я подумать об этом, как моих губ коснулось что-то странное, твердое, но нежное, словно покрытое бархатом, это что-то пахло остро, но очень приятно и было влажным. Одновременно я ощутила, как пальцы одного из незнакомцев приоткрывают мой рот.
— Ну, же, крошка, возьми его! Я так хорошо поработал с твоей кисулей, хочу, чтобы ты ответила мне взаимностью!
Мужчина говорил тихо и очень ласково, и я смутно понимала, что сейчас окажется у меня во рту! Неужели мне придется сделать ЭТО? И я даже не знаю, с кем! Мои губы разомкнулись, я почувствовала солоноватый вкус, мягкость и одновременно жесткость. Неожиданно, это грабительское вторжение меня сильно возбудило, я снова дрожала от желания.
— Она течет, такая чувствительная самочка…
— Ты бы знал, какой у нее охренительный ротик! Просто блаженство!
— Вам не кажется, что нам пора ее разбудить?
Последняя фраза снова была сказана тем глубоким, низким рокочущим голосом. Я подумала, что, наверное, это говорит самый старший, главный.
Но мне не очень понравилось то, что он сказал. Я не хотела просыпаться. Мне так нравилось в этом раю!
Я мечтала остаться в этом сне навсегда!
— Крошка, пора открыть глазки, ведь ты уже не спишь.
У меня все сжалось внутри и стало дико страшно. Казалось — открою глаза и мой рай разлетится вдребезги.
— Не бойся, малышка, мы тебя не обидим!
— Мы тебе понравимся, детка, а если нет — ты всегда можешь встать и уйти. — это явно говорил самый младший. «Малыш»…он явно сказал это не всерьез, я чувствовала, что на его губах в этот момент блуждает улыбка.
— Ну же, давай, крошка, пора познакомиться! — это снова был бас, царапающий сердце.
Я моргнула несколько раз, привыкая к свету, который, впрочем, бы не ярким. Распахнула ресницы и снова зажмурилась.
Я была в ужасе.
Глава 5. Марк
Я гнал по новой скоростной трассе, мечтая о том, что наконец увижу братьев и окажусь дома. Почему-то, имея отличную квартиру в центре столицы, еще одну в элитном районе у Москва-реки, я все равно считал своим настоящим домом именно этот.
Наш загородный терем-теремок.
Мы строили
