в моей лаборатории. Как раз сейчас я прохожу очередную процедуру омоложения и не смогу покинуть дом, пока не закончу ее. А дело это весьма долгое и кропотливое. Вы попали в неудачное время, господа.
– Неужели ничего нельзя предпринять? – всплеснул руками Ипполит Германович. – Мы так надеялись на вашу помощь! В деле изгнания нечисти вам нет равных!
– Вы не дослушали меня, господин Бестужев, – хрипло рассмеялся Мастер Игрушек. – Да, я не смогу помочь вам лично. Но могу отправить с вами Дениса.
Парень с фиалковыми глазами изумленно вскинул голову. Туз и Лола с любопытством на него уставились.
– Кстати, на размер гонорара это никак не повлияет, – тут же добавил Мастер Игрушек. – Оплату за свои услуги я всегда беру немалую, но, как вы сами заметили, специалистов лучше меня в этой области нет. В настоящее время Денис – мой лучший ученик. Он необыкновенно талантлив и происходит из древнего славного рода колдунов и чернокнижников, я постоянно буду с ним на связи. Ну а если он не справится – не обессудьте. Придется немного подождать, пока я сам не встану на ноги.
– И как долго придется ждать? – убитым голосом спросил Ипполит Германович. – При самом неблагоприятном исходе?
– В прошлый раз процедура моего обновления заняла около трех месяцев, – ответил колдун.
– Столько ждать мы и правда не сможем, – признался Бестужев. – Ну хорошо, мы с благодарностью принимаем помощь вашего ученика. Будем надеяться, что он справится. Денис, значит? – Ипполит Германович пытливо уставился на притихшего юношу. – Из древнего рода колдунов? И какая же у тебя фамилия, позволь узнать?
– Чернокнижец, – неохотно ответил парень.
Ипполит Германович так и застыл с открытым ртом, но мигом захлопнул его и даже попытался непринужденно улыбнуться. Тем не менее от Дениса не укрылось, какой эффект произвела его фамилия на Бестужева. Похоже, тот уже слышал ее раньше и, возможно, что-то знал о Чернокнижцах.
Договорившись с Денисом о встрече, посетители стали прощаться. Ипполит Германович дал парню номер своего телефона и бумажку с каким-то адресом в Санкт-Эринбурге.
– Завтра вечером мы будем ждать тебя здесь, – сказал он, – и уже оттуда поедем в Белогоры.
После ухода Бестужева и его людей горничные Вета и Клеа перенесли китайскую ширму к стене, и Денис смог приблизиться к учителю. Кшиштоф Закревский действительно выглядел ужасно. Он, собственно говоря, никогда не отличался особой красотой, но сейчас на него трудно было смотреть без содрогания.
Денис помнил, как увидел учителя впервые, – едва сознание не потерял от страха. Тело Мастера Игрушек было сшито из кусков человеческой плоти, взятых от разных тел. Руки имели разную форму, одна нога была короче другой, кожу покрывали многочисленные швы, кое-где до сих пор стянутые толстыми суровыми нитками. Сейчас старик выглядел гораздо хуже. Швы, покрывающие бугристую, желтоватую плоть, воспалились и сочились гноем.
Магии, с помощью которой старик продлевал себе жизнь, хватало ненадолго, поэтому приходилось регулярно повторять ритуалы и заменять отслужившие части тела другими, посвежее. И все же Мастер Игрушек существовал так веками, накапливая познания в темных науках, магические артефакты, книги, золото и драгоценности. В подземельях особняка имелись тайные комнаты, набитые деньгами и слитками; лаборатории, где зрели в специальных стеклянных саркофагах искусственные тела; склады оружия, коллекции магических артефактов, а также особые комнаты, в которых иногда жили очень странные постояльцы.
Денис попал в этот дом не так давно, но уже успел привыкнуть к его мрачным чудесам. Кроме самого колдуна в особняке обитали две служанки, скрывающие свои лица под капюшонами. Мастер Игрушек как-то рассказал, что создал Вету и Клеа искусственно в своей лаборатории. Обычно они сновали по дому бесшумными тенями, выполняя работу. Внешне женщины были неразличимы, но Клеа умела говорить, а от Веты Денис ни разу не слышал ни единого слова.
Как-то, случайно забежав на кухню, парень увидел одну из служанок без капюшона, и эта ужасная картина надолго запечатлелась в его памяти. Наверное, это была Вета, – сразу стало понятно, почему она молчит и по какой причине обе женщины прячут лица. С того дня Денис был только рад этому. Некоторые вещи лучше не видеть.
Денис Чернокнижец родился в городке Клыково, воспитывал его родной дед Василий Глебович, отец погибшего отца. Дед владел лавкой оккультных принадлежностей «Манускрипт», которая официально считалась обычным магазином антиквариата и сувениров, они с Денисом жили в комнатах, расположенных на втором этаже над магазином. Василий Глебович пытался приобщать внука к своему делу, но того торговля совершенно не интересовала.
– Бестолочь, – беззлобно говорил дед, когда Денис в очередной раз не мог разобраться с устройством кассового аппарата или правильно посчитать сдачу. – Вот помру, кому мой магазин останется? Тут одного товара собрано на великие тысячи! За артефактами аж из самого Санкт-Эринбурга знающие люди приезжают. Можно безбедно жить долгие годы, вообще не обновляя ассортимент.
– Не хочу я всю жизнь просидеть в этой пыльной лавке! – фыркал в ответ Денис.
– Это семейное дело! – не унимался Василий Глебович. – Только члены семьи могут владеть «Манускриптом». А ты – мой единственный близкий родственник, не считая Нинки. Но разве можно этой вертихвостке лавку доверить?
Нина Чернокнижец, двоюродная племянница Василия Глебовича, была лет на пять старше Дениса, а жила где-то в Новом Ингершаме. Денис видел ее всего пару раз в жизни и помнил лишь, что она очень веселая, обожает громкие вечеринки и дальние путешествия. Дед всегда говорил, что у нее ветер в голове свищет.
– А что такого? – хмыкал Денис. – Вот ей лавку и передашь.
– Но у нее даже способностей к магии нет! – кипятился старик.
На этом разговоры про лавку, как правило, заканчивались. Василий Глебович в сердцах выбегал из комнаты и потом долго не разговаривал с внуком. Но у Нины действительно не было способностей к магии. Они передались от Василия Глебовича лишь отцу Дениса, а затем юному Чернокнижцу.
Денис с детства умел творить необычное. Поначалу странная сила проявлялась в нем слабо, но, когда мальчишке исполнилось десять лет, стало понятно, что колдовать для него так же естественно, как ходить и дышать. Деда это почему-то пугало, и он запрещал Денису использовать свои силы.
– Не ровен час, увидит кто-нибудь, хлопот потом не оберешься! К тому же магия погубила твоих родителей, – твердил Василий Глебович, – и я не хочу, чтобы ты повторил судьбу Игоря и Елизаветы.
Подробностей о смерти родителей юный Чернокнижец не знал, дед никогда ему об этом не рассказывал. Лишь упомянул как-то, что мать Дениса, которая тоже происходила из рода колдунов, всегда тянулась к тьме,
