– Класс! – глаза девушки сияли, и даже лицо – как будто светилось изнутри. – Петь хочется, такое чувство, что сейчас открою рот и запою, как Монтсеррат Кабалье!
– Петь не возбраняется. – Кирилл поднялся. – Ну, ладно. Мне нужно идти – экзамен ведь никуда не делся. Оставляю тебя наедине с новыми впечатлениями. Созвонимся, увидимся, пока-пока!
– Павел Иванович, можно вопрос? – Кирилл закончил изучение длинного документа с грифом «Секретно», который ему подсунул Щербень, и решил, что имеет право немного на личное.
– Конечно! – Щербень оторвался от монитора и, воспользовавшись паузой в работе, вышел из-за стола – сделать, как он говорил «производственную гимнастику».
– Да я все думаю по поводу этого Арджуна Раджхана!
– А, сикха! А что о нем думать – товарищ взят в разработку, никуда не денется. И вскоре мы узнаем о нем все, и о его связях – тоже.
– Здесь есть еще один момент, – Кирилл замялся, – его методы воздействия очень схожи с методами воздействия одного из наших факультетских преподавателей. Вернее, одной из преподавателей. Ее зовут Марина Александровна Тихомирова – она работает на кафедре «Гипноз и гипнотические воздействия». Не знаю, является ли эта информация ценной – не могу точно сказать. И Арджун, и Марина – сильнейшие маги, если они каким-то образом связаны, то умело скрывают эту связь – и на тонком плане тоже. Так, что не увидишь!
– Похожи, значит. Методы воздействия! – Щербень закончил приседать (приседания – один из элементов искомой производственной гимнастики) и сел на диван отдышаться. – Что ж! Любая информация лишней не бывает, придется нам проверить и мадам Тихомирову. Но ты, если что, себя не вини – если она чиста, то и бояться ей нечего.
– Я и не собирался! – Кирилл почувствовал серьезное облегчение. Он решился рассказать о Марине после долгих раздумий – и лишь после того, как убедился: это – оптимальный вариант действия с его стороны.
– И правильно! – Щербень похлопал его по плечу. – Как член нашей команды, ты должен понимать: мелочей в работе не бывает, если есть подозрения, их нужно либо развеять, либо подкрепить фактами. Особенно если дело касается безопасности государства и его закрытых проектов. Ведь ты даже не представляешь, какое количество шпионов и агентов влияния пасется в стране родной – чтобы вынюхивать, гадить, вредить! Кстати, ты еще не забыл Ирину Александровну?
– Конечно, нет! – при упоминании о генеральше из ФСБ холодок пошел по позвоночнику Кирилла. – И вряд ли смогу забыть.
– Что, произвела впечатление? – Щербень захохотал. – А она о тебе пару дней назад вспоминала. Позвонила мне и попросила доставить в ее распоряжение сегодня к двум часам. Так что настраивайся!
* * *
В кабинете Ирины Александровны с момента их последней встречи ничего не изменилось. Не изменилась и сама хозяйка – и даже прическа была той же самой.
– Здравствуйте, гости дорогие! – она радушно предложила Щербеню и Кириллу сесть. – Ну, что нового, как поживаете?
– Все по плану, работаем! – Павел Иванович принял из рук мрачного помощника Ирины Александровны кружечку кофе и с удовольствием сделал первый глоток. – Отличный кофеек у вас! Как всегда, из Бразилии, где много диких обезьян? Бодрит, веселит, прочищает мозги.
– Спасибо, спасибо! Кофе знаменитый, на каждом зерне микроскопическими инструментами вручную вырезаны герб и девиз ФСБ. Шучу, шучу! А у меня к вам есть небольшая просьба. Вернее, к твоему молодому другу. Поможешь? – она посмотрела на Кирилла, и тот сразу почувствовал, что «просьба» – никакая не просьба, а самый что ни на есть беспрекословный приказ.
– Конечно! – бодро отрапортовал он, мысленно прикидывая, разгадать какой ребус ему предложат в этот раз.
– Ну, тогда начнем! – Ирина Александровна удовлетворенно кивнула, выдвинула верхний ящик тумбочки и положила на стол четыре толстых пакета и четыре фотографии. На фотографиях были запечатлены мужчины – судя по внешнему виду, иностранцы.
– Задание несложное: сопоставить конкретное фото с конкретным пакетом. Для начала. Получится?
– Попробую! – Кирилл еле-еле удержался, чтобы не скривиться, как от зубной боли. Его уже бесило, что его постоянно проверяют и пытаются подловить, как какого-то клоуна в цирке. – Что-нибудь еще желаете узнать о содержимом конвертов и о личностях на фотографиях?
– А ты можешь? – в голосе Ирины Александровны прозвучало нескрываемое удивление. – Ну, выкладывай все, что накопаешь.
– Да! – Кирилл кивнул. – Только у меня одна просьба – нельзя ли мне где-нибудь уединиться. Подобная работа требует тишины и сосредоточенности.
– Нет! – Ирина Александровна отрицательно помотала головой. – Давай уж сосредотачивайся при нас. Это одно из условий.
– Как скажете! – Кирилл взял в руки фотографии и принялся тщательно их ощупывать. Настройка на объекты появилась довольно быстро – хотя, конечно, давление со стороны Щербеня и генеральши очень мешало. А они еще, как назло, внимательно и почти неотрывно следили за Кириллом – он физически чувствовал, как их взгляды пытаются уловить «то, не знаю что».
На фотографиях представлены разведчики – безусловно. Не сказать, чтобы очень высокопоставленные – и скорее эксперты, чем «шпионы в поле». По табели о рангах российской армии – где-то на уровне подполковников-полковников. Трое – штатные государственные чиновники США (и, вроде, Британия тоже каким-то боком присутствует), их представления о России являются куцыми, опереточными, скоморошными – как будто взяты из комиксов о плохих злодеях и хороших героях.
Иначе – последний мужчина (в недорогом костюме, без галстука, с тяжелым мясистым лицом и глазами с хитринкой). Настоящий лютый зверь – жестокий, жесткий. Похоже, немец. Безжалостный и профессиональный. Специалист по Советскому Союзу и России. Входит в близкий круг немецкого канцлера.
Кирилл глубоко вздохнул, на секунду прикрыл глаза и отложил в сторону три предыдущих фото. Краешком зрения уловил, как переглянулись Щербень с Ириной Александровной.
Итак, бундес-немец. Почти сто процентов – выходец из бывшей ГДР. Имеются очень хорошие, плотные связи в Москве. Двойной агент?
Кирилл моргнул, поочередно потер свободной рукой виски – как же мешает это внимание со стороны! Просто лишает воздуха! Он скрипнул зубами, сказал сам себе, что выдержит все, и вновь сосредоточился.
Сто процентов, двойной агент. Основные «ноги» растут из Вашингтона, но в России действует именно как представитель германского разведывательного сообщества. Плотно интересуется нефтегазовыми проектами – российско-германскими. Лично знаком с множеством высокопоставленных лиц, с некоторыми – очень хорошо.
Видение ускользало. Не зря Кирилл изначально собирался уединиться. В такой напряженной атмосфере даже добиться свободного сознания и отстраненности – уже своего рода подвиг, а тут от него требуется еще и информация! Ему нужно отвлечься! И поэтому (и чтобы снизить накал внимания к собственной персоне и к собственным манипуляциям) он начал говорить. Неторопливо – и одновременно тщательно настраиваясь на содержимое конвертов.
Пока он рассказывал о полученных им сведениях, видение шепнуло ему, что перед ним – копии каких-то докладов, и один из них точно принадлежит «Гельмуту» (как Кирилл мысленно обозвал того самого немца). Этот доклад предназначен американцам и касается России.
Кирилл на несколько мгновений замолчал – и указал на один из конвертов. Вот этот! А доклад – настоящая бомба, сборище компромата на высших чиновников России. И этот компромат можно использовать для вербовки фигурантов или оказания давления на них.
Когда Кирилл закончил, Ирина Александровна и не пыталась скрыть волнения:
– Да, мальчик! – тихо вымолвила она. – Ты и в самом деле – уникальный экземпляр! – она подперла голову руками и замолчала.
– Хорошо! – наконец Ирина Александровна (словно соглашаясь со своими мыслями), энергично кивнула. – Изначально я не планировала спрашивать тебя об этом, но вдруг получится? В данном докладе упоминается некий «Джошуа», мне бы хотелось знать, кто он. Я положу перед тобой несколько десятков фотографий изображением вниз, найди мне «Джошуа»!
– Постараюсь – но только мне нужен свободный кабинет! – в этот раз Кирилл не собирался идти на компромисс. – Ваш внутренний диалог мне мешает.
– Вставай, Павел Иванович! – Ирина Александровна поднялась. – Оставим нашего коллегу наедине с самим собой. Но условие – фотографии не переворачивать ни в коем случае. Понял меня, ни в коем случае! Для твоей же безопасности.
