над схроном, в полудреме экономя энергию. И только иногда выбиралась на охоту на мышей и насекомых.
Так что пусть забирает скарб своей давно умершей хозяйки и уходит. А монеты… Не обеднею.
Уже спускаясь по лестнице, я слышал отдаленные выкрики снаружи. Громкий зычный голос жреца Праотца монотонно увещевал собравшихся, что не следует нарушать объявленное конунгом и благословленное богами перемирие.
Мысленно я похвалил служителя культа. Вещает уверенно не сбиваясь. Даже язык не заплетается. Хотя, если верить Бертрану, выпил он немало. И откуда столько силы в этом обрюзгшем старике? С другой стороны, ничего удивительного — наверняка у жрецов Праотца, как и их «ледяных» коллег, есть свои секреты. Правда, в прошлый раз магии я в приятеле Лейфа не заметил. Надо будет к нему внимательно присмотреться. Здесь, в этом мире всё возможно. Я, вон, только что в своей комнате с ниссе разговаривал, которая в моем родном мире, считай, сказочное существо.
Когда я появился на пороге, все как по команде обернулись в мою сторону. На лицах моих людей, к моему удовольствию, я не заметил даже тени страха. Легкое волнение присутствовало. Но это нормально. Перед дракой всегда так. А вот страха не было. И это явно не алкоголь. Просто люди вокруг меня собрались со стержнем. Это чувствовалось.
Я кивнул своим и повернулся к северянам, застывшим плотным строем напротив входа в таверну. Похоже, делегация клана Снежноволосых во главе с широкоплечим седобородым здоровяком прибыла сюда в полном составе. И при этом все были вооружены до зубов.
Краем глаза я мазнул по тому месту, где стоял жрец и хозяин «Медного Котелка», — оба довольно улыбались, предчувствуя что-то, что, может быть, принесет им неожиданную прибыль. Ну, и лишнее развлечение. Еще бы, все началось веселой попойкой и закономерно должно закончиться знатным мордобоем. О таких событиях здесь потом годами будут рассказывать.
— Мое имя Максимилиан Ренар! — спокойно произнес я. — Мой слуга сообщил, что со мной кто-то хотел говорить!
— Я — Магнус Гром, вождь клана Снежноволосых! — выступил вперед тот самый седобородый бугай. — И я обвиняю тебя в том, что ты подло отравил моего сына! Ты побоялся выйти против него на арену, потому что знал, что проиграешь!
Однако… А он явно не собирается тянуть кота за хвост. И не удивительно. Судя по одеждам из шкур и оружию не самого хорошего качества, эти Снежноволосые выползли откуда-то из глуши. Эти ребята привыкли решать вопросы быстро и без промедлений. Ну что же, придется пойти им навстречу.
Хм… Кстати, с ними прибыло несколько бойцов из стана конунга Харольда. Вполне ожидаемо — они ведь как бы на одной стороне. К слову, не удивлюсь, если узнаю, что Олафа Птицелова траванули по приказу Харольда Седого Волка.
Такая себе примитивная многоходовка. Но с дикарями может сработать. Тут и сыночку помог — опасного противника убрал и конунгу Острозубому смог насолить, натравив на меня клан дикарей.
Все может быть. Мне теперь эта версия более правдоподобной кажется, чем та, где Олафа Птицелова травит Астрид. Хотя эта, скорее всего, тоже сможет. Общаясь с принцессой, я пришел к выводу, что эта девушка не так проста, как кажется. Есть в ней что-то опасное и темное. Она как-то обмолвилась, что со своей стороны будет пробовать помочь мне с испытанием.
Вот и отравила Олафа Птицелова. Чем не помощь?
— Объявляю во всеуслышанье, что ты врешь — сына твоего я не травил! — громко и перейдя на «ты», произнес я. — Зачем мне это? Я бы и так победил его!
Северяне зашумели и заворчали. Мои же люди смотрели на них и улыбались.
— Тогда пускай нас рассудят боги! — прорычал Магнус Гром.
— Пускай нас рассудят боги! — повторил я за ним ритуальную фразу и шагнул вперед.
Мои люди расступились. Для нас тут же освободили пространство. В круг вышел жрец и коротко произнес молитву-благословение.
Магнус Гром, в отличие от своего сына, не был одаренным. Но это не значило, что он был менее опасным соперником.
Седобородый гигант вышел вперед. Здоровенный боевой топор в его ручищах выглядел игрушечным.
Последние слова молитвы отзвучали, знаменуя тем самым о начале поединка.
Я обнажил свои меч и кинжал, и встал в стойку. Отец Олафа Птицелова громко зарычал и диким зверем кинулся на меня.
Медленно, очень медленно. Многим из здесь собравшихся, конечно, хватило бы с лихвой, но не для меня.
Ловко сместившись в сторону, я пропустил размашистый удар секиры мимо себя и на отходе полоснул мечом бедро Магнуса. Снег тут же окрасился в красный цвет.
Вождь клана по инерции сделал два шага вперед. Резко развернулся и, не обращая внимания на ранение, прыгнул в мою сторону. Секира прогудела в нескольких сантиметрах от моего лица.
Я снова сместился в сторону и снова полоснул мечом по ноге северянина. Только уже по правой.
Всем собравшимся стало ясно, что я играю с вождем Снежноволосых. Если бы я хотел его убить, уже давно сделал бы это. Я ловил на себе мрачные взгляды сородичей Магнуса. Похоже, они уже понимали, к чему все идет. Особенно в свете того, что произошло вчера на арене.
Магнус Гром, взор и разум которого застил гнев и ярость, а также горе из-за потери сына, еще несколько раз попытался достать меня. Но каждый его прыжок и каждый его выпад неизменно сопровождались моими успешными контратаками, постепенно теряя свою скорость и стремительность. Мое же дыхание даже не сбилось. К слову, маной я так и не воспользовался. Хватило и резервов моего тела.
Снег под нашими ногами превратился в кровавое месиво. Магнус Гром, истекая кровью, тяжело дыша и медленно передвигая ноги, неуклюже попытался достать меня в последний раз, но у него ничего не вышло. Он споткнулся и с тяжелым вздохом рухнул на землю. Поворочался немного и, перевернувшись на спину, замер. Из его глотки вырывался громкий хрип.
Я приблизился к нему и опустился на колено напротив его головы. При этом я четко контролировал его энергосистему. Чтобы быть готовым к неожиданному удару. Но, похоже, мой противник уже не собирался нападать на меня. В глазах Магнуса стояли слезы.
— Почему ты не убил меня? — прохрипел он. — Я хочу уйти к моему мальчику…
— Потому что я хочу дать тебе шанс, старик, — ответил я.
— Шанс? — переспросил он. В его глазах застыло непонимание.
— Шанс отомстить убийцам твоего сына, — ответил я
