После было уже совершенно не торжественное, рабочее совещание, какое предшествует каждой спецоперации. Тут, собственно, тоже никто не растекался мыслию по древу. Место расположения врага – известно. Цель противника – проведение жертвоприношения и темного колдовского обряда. Силы… С этим сложнее. Сами ведьмы для составления магического круга наверняка соберутся полным составом ковена – числом тринадцать. А вот сколько там будет охранников, колдунов и колдуний «на побегушках», какое количество потусторонних темных помощников и защитников они постараются призвать и насколько у них это получится… Все эти вопросы, увы, оставались открытыми. Тут оставалось лишь следовать принципу Суворова: «Я пришел бить, а не считать!»
Цели операции – яснее ясного. Не дать замкнуть круг. Не позволить провести обряд. И – самое главное – не допустить, чтобы пролилась хоть капля детской крови. При возможности – нейтрализовать Лили и остальную «верхушку». При оказании ими сопротивления, что практически неминуемо… Вот на этом моменте, перебив проводившего это импровизированное совещание брата Георгия, слово снова взял отец Михаил:
– Господь велит нам быть милосердными. Господь велит не отнимать жизнь, не проливать кровь даже самых закоренелых грешников, тем самым оставляя им шанс на покаяние и спасение. Но тут… Те, с кем нам предстоит схлестнуться, можно сказать, уже не люди. Отринув благодать Божию, предались они князю тьмы и стали его сосудами. От них зло идет и погибель, а хотят они двери в наш мир открыть злу еще большему. Ныне же, воздвигнув руку на невинных младенцев, уготовив их в жертву своему черному хозяину, преступили они все законы – и человеческие и Божеские. Нет, и не может быть к ним милосердия. Если ради спасения детей надо будет жизнью пожертвовать – верю, никто из нас не дрогнет. Но и нечестивцев – разите без жалости!
Атака началась, как водится в современной войне, внезапно. Ждали их, ждали, чего уж там. По всей видимости, строй братьев, широким полукольцом охватывающий становящиеся с каждым шагом все ближе развалины монастыря, пересек некую черту, на которую были «завязаны» первые заклинания, призванные остановить незваных гостей. Высохший травостой, наросший за долгие годы, что эти земли пребывали в запустении, всколыхнулся, пошел волнами. С чем им предстоит сейчас столкнуться, братья поняли еще раньше, чем из зарослей к ним прянули первые живые серые и черные ленты. Характерный шелест ползущих гадов и многоголосое шипение выдало наступавших. Не успели братья остановиться для обороны, как на них хлынул поток змей (которым, кстати говоря, в это время года по всем правилам давным-давно полагалось впасть в мирную спячку).
К счастью, какой-нибудь заморской погани, типа плюющихся кобр или другой пакости, которая может не только ползать, а атаковать свою потенциальную добычу, «выстреливая» вверх чуть ли не на два метра, среди нахлынувших змеюк не имелось. Обычные гадюки, отечественного, так сказать, производства. Вырванные из зимнего сна, поднятые злой волей колдунов из уютных нор, одуревшие пресмыкающиеся даже не особо и пытались кусать тех, кого им указали в качестве цели. Что ж поделаешь – такая у этих змей натура. В девяноста случаях из ста встречаясь с человеком, они будут шипеть, раздуваться, но смоются прочь, не вступая в схватку, при первой же возможности. Имеются, правда, и исключения. К тому же наложенные чары, заставлявшие гадюк вести себя противоестественно, бросили какую-то часть из них в атаку, вылившуюся в отчаянные попытки тяпнуть-таки хоть кого-нибудь за ногу. К счастью, добротные военные берцы или сапоги, в которые были обуты все без исключения священники и братья, прокусить они не могли при всем старании.
С появлением первых гадючьих «шеренг» шедшие впереди братья сорвали с плеча дробовики. Впрочем, практически сразу стало ясно: стрелять по этому движущемуся и колышущемуся ковру – бестолковый перевод боеприпасов. Да и стоило ли – если абсолютное большинство змей, приняв «вертикальную стойку» лишь раскачивалось и оглушительно шипело, не пытаясь укусить. Тем временем вперед вышли священники, вооруженные посохами, по большей части имевшими заостренные наконечники. Вот это было самое то! Наиболее агрессивные гады были упокоены моментально. Правда, и ходу дальше тоже не было.
Тем временем оказалось, что несколько священников с отцом Михаилом во главе остались «в тылу» не просто так. Сейчас они творили совместные молитвы. До Алексея донеслись лишь несколько строк последней из них:
«…Но да приимут крепость сии, знамеваемии державою, наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию, им же еси повелел.
Твое бо песнословится, и величается, и от всякаго дыхания с страхом славится всесвятое имя Отца, и Сына, и святаго Духа ныне, и присно, и во веки веков…»
Обшипев противника, как им наверняка казалось, особо грозным образом, змеиное «воинство» как по команде опустилось в заросли и поползло восвояси – причем с еще большей скоростью, чем явилось. Однако не то что расслабиться, но даже и перевести дух от первой встречи с врагом не успел никто. Вместо шелеста и шипения над лугом раздавались теперь хлопанье кожистых крыльев и отвратительный писк. На братьев накатывалась вторая волна атаки.
Черная туча закрыла небо. Громадная стая нетопырей, примчавшаяся откуда-то из-за холма, зависла на несколько минут над людьми и затем ринулась вниз. Казалось бы – чем могли навредить здоровенным мужчинам эти пакостные, но крохотные тварюшки, чьи тельца в лучшем случае были с кулак тех, кого они атаковали? Могли, да еще как! Мохнатые «камикадзе», черным дождем осыпающиеся с неба, лезли в лицо, норовили вцепиться в глаза, в волосы, оцарапать и укусить побольнее. Зубы их, острые, как иголки, нет-нет да и прошивали плотную ткань полевой формы братьев, а уж об открытых участках кожи и говорить было нечего. Сперва у одного, затем у двоих, потом еще у нескольких бойцов по лицам, по рукам заструилась кровь. Гнусные летуны старались вонзить клыки поглубже, разорвать сосуды, ранить посерьезнее.
– В круг! В круг! Прикрываем святых отцов! Боеприпас обычный, дробь или картечь! По готовности – огонь!
Загрохотали дробовики, покатились под ноги стреляные гильзы и трупики нетопырей. Последних, надо сказать, было куда больше – каждый выстрел проделывал во вражеских порядках серьезные бреши. «А эти гады поактивнее змей будут!» – Алексей подумал это, посылая в нетопырей очередную порцию свинца и передергивая цевье «помповика». Сейчас перезаряжаться придется…
Новые патроны в расположенный под стволом магазин он загонял не глядя. «Память пальцев» исправно работала, выполняя заученные до автоматизма операции. Взглянув в эти моменты на небо, Алексей обратил внимание на то, что в самоубийственных атаках на братьев принимают участие не все нетопыри. Двое из них кружили над полем боя, словно корректируя и направляя нападение. Да полно – нетопыри ли это!? Нет, выглядели твари вполне естественно – с острыми ушами, перепончатыми крыльями и всем остальным. Вот только с одной поправочкой – размер у них был, как у хорошо откормленных индюков! Кстати, судя по раздавшемуся из-за спины: «Фигасе, мышки!», ненормально больших тварей заметил не только Алексей.
Точно, не он один. Снова прозвучал командный голос Георгия:
– А ну-ка, у кого там коллиматоры стоят? Глеб, Сергей! Дайте-ка по этим бэтменюгам! Да серебром!
Расчет оказался правильным – никакие это, конечно, были не летучие мыши. То ли искусственно выведенные кем-то из колдунов, изначально «магические» твари, то ли и вовсе потусторонние сущности, подселенные в тела настоящих мышек. Да какая в общем-то разница?! В любом случае, используя именно эти создания, колдуны «дистанционно» возглавляли атаку, руководя при этом всей стаей. А вы думали – откуда американские вояки принцип беспилотника почерпнули?! То-то…
Как раз это объясняло повышенную злобность и прекрасную боевую слаженность одурманенных заклинаниями мышек. Командовать стаей, не ввязываясь в бой лично, получалось хорошо – пока их не раскусили. Расплата за наглость последовала незамедлительно. Первого из «переростков», словившего в брюхо заряд серебра, буквально унесло куда-то вдаль. Второй, увидев горькую участь сотоварища, попытался было вильнуть, заложить вираж, но в результате, попав под перекрестный огонь, резко начал терять высоту и драпанул с поля боя «на бреющем», рывками и зигзагами, как подбитый фашистский «мессершмитт». Разве что не дымился соответственно. Протянув, сколько смог, колдун рухнул вниз без всякой мягкой посадки.
– Ага! Не нравится!
– А нефиг тут!
– Не будут крылья черные над Родиной летать!
Восторг, который выражали явно самые молодые из братьев, был вполне понятен – три-четыре метких выстрела, и стая, не просто лишившаяся «командования», а моментально «соскочившая» с колдовского управления, черными брызгами разлетелась в разные стороны с испуганным и обиженным писком.
