стены. Холодает уже, хотя и август вроде на дворе, поэтому ночевки под открытым небом мы прекратили, только постоялые дворы.
— Ну… Девушка. Среднего роста. Стройная. Волосы русые… ну, вернее, такие, серо-русые, она вся немного в серый цвет отдает… Волосы серо-русые, заплетены в косу, глаза черные, нос средний, губы округлые, зубы мелкие, острые, особых примет нет…
Я запнулся, поняв, что начал переключаться в режим «описание преступника».
— Вернее — есть. Рожки на голове, в ладонь высотой, красного цвета, и хвост, тонкий, длинный, с кисточкой на конце.
— А одета во что?
Дита хихикнула и одежда с нее исчезла.
Вот… бесовка!!!
* * *
Хозяина того постоялого двора, что опоил нас сонным зельем, мы честь по чести сдали местному губному старосте. Звали его — не старосту, а хозяина — Васька Климов, и его давно уже подозревали в таких вот проказах, только поймать не удавалось.
Меня опросили, поинтересовались, кто таков, да цель путешествия. И это очень хорошо, что у меня хватило мозгов, хоть и травленных, понять, что эта история, так или иначе, но пойдет по Сибири, где народу не так уж и много, и мое обличье, которое я собирался открыть только в Мангазее, нужно принимать уже сейчас. Иначе возникнет вопрос — откуда вы взялись у нас в Мангазее, если до сих пор о вас ничего слышно не было? И почему вы так похожи вон на того молодого человека, который поймал отравителя-хозяина на постоялом дворе перед Тюменью?
В общем, я теперь не только не Викентий не подьячий. Я вообще не русский.
Кем лучше всего быть на Руси? Кому, так сказать, живется весело, вольготно на Руси? Разумеется, боярину. В крайнем случае — дворянину. Ну и еще — царскому служивому, от ярыги и стрельца до какого-нибудь сокольничьего. Им, кроме царя да еще командира — никто не указ. Поэтому, если ты хочешь путешествовать по Руси и не иметь проблем — тебе нужно быть дворянином, боярином или государевым слугой. Правда, тут — как в сказке. Той, что про птичку. Хвост вытащила — нос увяз, нос вытащила — хвост увяз. Не так уж и много на Руси бояр с дворянами, не по пальцам одной руки, конечно, но все роды на слуху. Назовешься чьей-нибудь фамилией — и не факт, что тот, с кем ты общаешься, с этой фамилией если не знаком лично, то хотя бы слышал. О фамилии — слышал, а вот о двоюродном племяннике со стороны снохи — нет. И вымышленная фамилия тут тоже не подойдет. Нет на Руси «просто фамилий», каждая — от поместья или вотчины, и первый же вопрос: «Это где такое?». Даже не из желания поймать самозванца — просто из вежливости или любопытства. Это у де Тревиля прокатило, выехал из провинциального городка Труавиля сын просто буржуа, на наши деньги — мещанина, а в Париж въехал благородный дворянин де Тревиль. С ворохом бумаг, подтверждающих древность его рода, аж от самого праотца Адама. Это во Франции такое пройдет, там этих нищих шевалье с пятнадцатью экю в кармане — пруд пруди, кто их всех перечтет, и если появится еще один — то и пес с ним. У нас, на Руси, порядок и учет! Бардака в этом учете, конечно, тоже хватает, но особенность этого бардака в том, что как только на него понадеешься — как он тут же куда-то испаряется. Остаются только учет и порядок.
В общем — если хочешь стать на Руси самозваным дворянином, то придется стать иностранцем.
Китай, Персия и прочая Азия — не подходят, устану глаза к вискам оттягивать. Ну не похож я на китайца! Значит — будем становиться европейцем.
Идеальный вариант — это Испания с Португалией. Испанские доны и идальго, вместе с португальскими фидалгу в настоящий момент на Руси — большая редкость, и встретить соотечественника мне не грозит. Идальго с фидалгу сейчас в Новом свете решают, на каком языке будет говорить Америка. Плюс — их в Испании не меньше, чем диких обезьян в Бразилии, как я уже сказал — появления еще одного никто и не заметит. И еще один плюс — я по внешности чернявый, есть во мне что-то благородное, испанское. Если в профиль. И в темноте.
Вариант чуть похуже, но тоже неплохо — Франция. Шевалье там тоже много… забавно, а ведь примерно в нынешние годы д’Артаньян и должен окаянствовать, миледи казнить… а, нет, поздно. Он, если мне память не изменяет, приехал в Париж в 1625 году, потом — двадцать лет спустя, потом — десять лет спустя… Мда, шевалье д’Артаньян уже лет десять должен лежать в сырой земле, получив пушечным ядром в грудь. Промахнулся я.
Также неплохи варианты с Италией и Германией. Они, как и в наше время — расколоты на множество государств, хоть королем какого-нибудь Ост-Грюнвальда объявляй — никто и не почешется выяснять, что это за дыра. Плюс — частенько воюют между собой, так что очередной немец или фрязин, решивший поискать счастья на чужбине, никого не удивит.
Польша и Швеция, читай — вся Скандинавия — варианты похуже. Они граничат с Россией, искренне считают, что у нее как-то очень много земель накопилось, так что — давай, делись. Нет, не шучу, где-то с полгода назад, как рассказывали на Москве, польский король Станислав прислал нашему царю письмо, где с детской простотой так и заявлял, мол, венценосный брат мой, у тебя очень много земли, по справедливости ты должен часть отдать Польше. Нам нужнее. В общем, отношение к полякам и шведам примерно как в СССР к немцам году так в сорок шестом.
Самый плохой вариант — англичанин. Нет, рыцарей и прочих сэров в Англии тоже немерено, вот только, как назло, именно англичан в Мангазее — пруд пруди. Торгуют они с Русью вовсю, отгоняя ногами голландцев, которые тоже не отказались бы всунуть свой длинный нос. Так что шансы встретить земляка, или человека, который бывал в Дарбартоншире и точно знает, что никаких сэров Баскервилей там отродясь не водилось — максимальны.
Англичанин — самый плохой и шаткий вариант. Но, к сожалению, из всех языков я знаю только английский. Не считать же японские «коннитива», «сайонара», «аригато» и «они-чан-бака».
Придется быть англичанином.
Так что к Мангазее сейчас подъезжает не Викентий или там Иван, а самый настоящий Бартоломью Крауч-младший. Да, я фанат Дэвида Теннанта, но Доктор Кто и Кроули не очень
