объяснить то что произошло сегодня, но я чувствую, что гастроном и его коллектив словно очистился от чего-то очень нехорошего. Я бы даже сказал, если бы разумеется не был коммунистом, что отсюда исчезло нечто потустороннее. Ну, не чокаясь — закончил он и опрокинул стакан с водкой себе в горло.
Пить водку особо не хотелось, но дабы поддержать хозяина кабинета я это сделал и как не странно сразу почувствовал некоторое облегчение. А ещё я внезапно осознал, что так просто, не предупредив его об опасности, уйти не смогу.
— Юрий Константинович, а скажите, вы сильно доверяете своим высоким покровителям? — спросил я, желая немного вразумить отличного руководителя и вполне симпатичного мне человека.
Выслушав вопрос, директор сел и призадумался.
— Даже не знаю — проговорил он после долгой паузы. — Они меня ещё не разу не подводили. К тому же я довольно-таки нежадный и умею делиться.
— Делиться, это конечно хорошо, но вам нужно задуматься о своём будущем. А что будет с вами, если покровители сами окажутся в политической опале? Вы об этом не задумывались? — спросил я, точно не собираясь раскрывать подробности из его невесёлого будущего.
— Я понимаю о чём вы. От сумы и от тюрьмы не зарекайся — вывел полушёпотом директор.
— Вот именно. Юрий Константинович, запомните, если у вас наступят совсем уж трудные времена, просто молчите. Помощи тоже не просите, и ни о каких своих делах никому не рассказывайте. И ещё одно, разберитесь в конце концов в вашей личной жизни. С секретаршей Варварой нужно поаккуратнее. И пожалуйста покажите её специалистам, ей явно нужна консультация психотерапевта. Иначе её психическое состояние будет напрямую влиять на ваше.
Выслушав меня, директор положил на стол ключ от квартиры, где я мог перекантоваться какое-то время и продиктовал адрес.
— Приходите завтра вечером после закрытия гастронома. Всё что вы заказали будет вас ожидать. И ещё раз Геннадий, большое вам спасибо.
Распрощавшись с хозяином кабинета, я удалился, оставив его наедине с думами и початой бутылкой водки. До квартиры идти было недалеко, так что уже через несколько минут, я вышел из заднего входа гастронома с огромным свёртком, который мне всучила заведующая.
А уже через час, я, быстро перекусив, выданными заведующей деликатесами, заснул в наполовину наполненной горячей водой ванне, находящейся в конспиративной квартире.
И в тот момент, когда под шум льющейся воды, мои потяжелевшие веки начали сходиться, я, прибывая в полудрёме, заметил, как белые, кафельные стены начали покрываться ветвистыми трещинами, из которых повеяло лютой, потусторонней тьмой.
Несмотря на то что мои глаза закрылись, я продолжал даже в забытье видеть стены ванной, с которых начала осыпаться, лопающаяся плитка. А из-под неё наружу тут же полезла, клубящаяся словно чернильный дым, потусторонняя тьма.
Однако, висящая над головой, яростно раскачивающаяся, электрическая лампочка, не позволила чёрным языкам приблизиться ко мне, и продолжала нещадно жечь их своим желтоватым светом.
Тьма окружила ванну со всех сторон и теперь казалось, что моя купель буквально плавает в бушующем нефтяном море. И только продолжавший раздаваться шум льющейся из крана воды, да висящий на проводах нервно моргающий, светляк над головой, напоминали, что в реальности всё совсем не так.
Первая волна, охватившего тело оцепенения быстро отступила, и в тот момент, когда мне показалось что я снова смогу пошевелиться, неведомая сила вырвала меня из ванны и швырнула на каменистую поверхность.
Грохнувшись на камни, я сразу вскочил и тут же понял, что нахожусь в своём призрачном обличии, способном ощущать и драться. Вокруг бушевал ураганный ветер, поднимающий пыль, так что видимость вокруг была не очень. Но даже это, не помешало мне заметить очертания замершего невдалеке, неестественно корявого, человеческого силуэта.
И в тот момент, когда я начал различать очертания более чётче, силуэт неизвестного рванул в мою сторону, при этом яростно вереща и громко клацая зубами. Встав в стойку, я в последний миг отскочил в сторону и пробил прямой ногой, попав по корпусу стремительно пронёсшейся мимо твари.
Удар получился сильный, и, хотя от него меня развернуло на девяносто градусов, и в добавок я получил чем-то быстро промелькнувшим по спине, сама тварь громко взвизгнула и полетела кубарем, колотясь по каменистой поверхности.
Клубы поднятой ветром пыли застилала зрение, но несмотря на это я хорошенько рассмотрел вполне реальное, человекоподобное тело крыса, очень похожее на своего призрака-приживальца, ранее обитающего в десятке ничем неповинных людей.
— Опять ты? — удивлённо изрёк я и в этот момент пролетевшая мимо тварь, перестала пахать камни лохматой рожей, и резко вскочив, снова кинулась на меня.
На этот раз я встретил безумно верещавшего крыса подсечкой, и отправил его в новый зубодробительный полёт, при этом не забыв, отбить удар хвоста, снова попытавшегося меня достать.
Опять развернувшись, я заметил появившиеся на камнях капли почти чёрной крови, и когда крыс опять кинулся на меня, увидел разодранную до костей, вытянутую рожу.
Крыс словно безумный зверь, нападал снова и снова и каждый раз пролетал мимо, получая либо удар, либо увесистый пинок под лохматый зад. При этом на его немного непропорциональное теле появлялись всё новые и новые раны и ободранные до мяса участки шкуры.
А буквально через минуту, я начал замечать, что с каждой новой атакой его скорость начинает снижаться, да и боевой напор заметно ослабевает. Ещё через десяток непрерывных атак, я услышал сильный хруст и когда крыс снова встал, увидел, что его правая рука висит плетью. А он сам продолжая яростно шипеть и плеваться кровью, сильно хромая, ковыляет в мою сторону, при этом угрожающе размахивая изломанным хвостом.
Больше не собираясь бегать, я вышел вперёд и встретил крыса серией мощных ударов, тут же опрокинувших его волосатую тушу на камни. Прыгнув на него, я уселся сверху, и прижав коленом ещё дёргающуюся конечность, принялся лупить кулаками по оскаленной роже.
Хвост продолжал больно хлестануть по спине, даже в тот момент, когда мне показалось что его хозяин наконец окончательно вырубился. Так что улучив момент, я поймал его кончик и со всех сил рванув на себя, услышал хруст ломающихся позвонков.
После этого как казалось обмякший крыс, яростно заверещал на невероятной, ультразвуковой частоте и дёрнувшись из последних сил, вцепился зубами в моё левое запястье. Острая боль тут же пронзила руку до предплечья, и я, резко дёрнув, вырвал призрачную плоть из его челюстей, при этом увидев, как с десяток острых иглообразных зубов, отлетают веером в разные стороны.
— Вот сука! —
