архиве её семьи был посвящён целый свиток под эту тему, не смотря на то, что они встретили такое дитя лишь раз, за более чем тысячилетнюю историю существования семьи.
Особенно ей, тогда молодой девушке, понравились следующие строки:
«Если появилось дитё бедствий, оно обязательно оставит частичку себя в истории, ведь оно будет причинами самых глобальных бедствий следующего столетия, но сколь быстро они появлялись, настолько же быстро исчезали»
Некий романтизм и доля величия присутствует в этих строчках, которые так запали ей в душу.
Но глядя сейчас на этого парня, она поняла, что свиток неправильно диктует природу детей бедствий. Они не вызывают бедствия, их тянет к местам появления этих бедствий.
Чего стоило парню пройти мимо этого кабинета и оставить её умирать в одиночестве? Немногим позже он бы и так узнал о её смерти, но не был бы так расстроен и не начал бы винить себя.
Мие стало жалко парня, которому уготована тяжёлая судьба.
— Живи счастливо, — прошептала она смотря в меняющиеся глаза и протянула окровавленную ладонь к его щеке, которую слабо ущипнула.
Уже теряя сознание, она успела заметить голубую вспышку, после которой её глаза закрылись.
***
Я стоял, схватившись за плечи сенсея и смотрел в никуда.
«Живи счастливо»
Она повторяла её слова. Ненамеренно, случайно и даже из лучших побуждений. Но… почему это вновь вызывает такую боль?
Мне сразу вспомнилась история, рассказанная моим сёстрам о том, как я перестал чувствовать страх. Одиннадцатилетний мальчик истерил и выгорел. Это было лишь частично правдой.
Я не рассказывал им всю правду не потому, что не доверял, а потому что… это лично моё. То, о чём не знают даже мои родители.
Мне сразу вспомнились её волосы пшеничного цвета, серые глаза и нездорового цвета кожа. Она была больна, но не говорила мне тогда чем.
Каждый раз, вспоминая о ней, у меня в груди разливалось тепло, горечь и отчаяние.
Встретились мы с ней, когда я в очередной раз угодил в больницу. Тогда двадцатипятилетняя девушка что-то увидела в маленьком мальчике и принялась его опекать. Опекать насколько это можно было в её положении, когда всё её тело сковывала слабость.
Сказки, смешные рассказы о своей жизни, о трудностях испытанные ею, истории знакомых. Она могла и любила разговаривать с детьми. Настолько, что я даже после выписки из больницы стал к ней приходить.
Не говорил родителям куда, зачем и просто приходил. Ларисе становилось то лучше, то хуже. Но это не мешало ей быть доброй и жизнерадостной. Однажды она даже познакомила меня с навестившей её младшей сестрой Виолеттой.
Спустя полгода нашего общения, когда я навещал Ларису минимум три раза в неделю, врачи начали говорить о поправке. Все были рады, но чуда не произошло.
Помню тот день, как сегодняшний. Я вхожу в палату, предварительно приложив пропуск, при этом пряча букет лилий — любимых цветов Ларисы. И вижу, как до этого энергичная девушка дрожащими руками нажимает кнопку вызова врача.
Как оказался около Ларисы, где потерял цветы и как долго спрашивал, чем ей помочь, напрочь вылетело у меня из головы.
А Лариса… она смотрела на меня грустно-добрым взглядом.
— Жаль. Я не хотела, чтобы ты это видел, — раздался её горький голос. — Представляешь? Я даже попросила врачей после моей смерти передать тебе письмо, в котором со мной всё хорошо и я уехала за границу, но видимо не судьба.
Я чувствовал, как из моих глаз текли слёзы, а рот старался что-то сказать, но тщетно. Комок в горле не позволял выдавить и звука.
— Ты хороший мальчик, Таля, — Лариса улыбнулась и назвала меня по шуточному имени, которое она придумала после нашей первой встречи. — У тебя будут ещё друзья, одноклассники, коллеги и любимая девушка. Возможно даже не одна, — её взгляд расфокусировался и странно посмотрел на меня, но её улыбка стала только ярче. — Не зацикливайся на мне. Это моя судьба и я ею довольна. — Лариса протянула дрожащую руку и ущипнула меня за щёку. — Живи счастливо.
После этого раздался столь ненавистный мне звук. «Пи-пи-пи-и-и». Рука Ларисы падает, а дальше я ничего не помню. Ни как шёл домой, ни как вновь угодил под машину, ни как вновь попал в больницу пациентом.
В ту же самую палату, где я встретился с Ларисой.
И сейчас сенсей умирая, говорит эти же самые слова, желая мне жить счастливо?
***
Жёлтые внимательные глаза наблюдали за одной из многих смертей в этом мире. Естественный процесс, который не остановить.
«Почти» — подумала Химари, смотря на одно из исключений в этом правиле.
Как таковой естественной смерти у вампиров нет. Не стареет организм, со временем не происходит деградация тонкого тела, ответственного за магию в любом её виде. Но у вампиров есть другие проблемы.
Обращённым людям необходимо иметь определённый склад разума для вечного существования. Нередко вампиры сходили с ума от долгой жизни, пресного существования и отсутствия цели. Также они зависимы от крови, кроме Дракулы и, как предполагает кошка, её человека.
Такие события, как смерть близкого будут преследовать её человека всю его долгую жизнь, но у него будет она…
Не успела мысль оформиться до конца, как Химари ощутила дрожь. Дрожала сама чёрная кошка, дрожала находящаяся в воздухе энергия.
Чёрная шерсть встала дыбом, а жёлтые глаза в возбуждении начали ловить каждое мгновение этого момента.
Она взглянула на лицо своего человека и уделила особое внимание его глазам. Один излучал из себя кровавый свет, в котором чувствовалась жажда крови, но хозяин глаза даже не ощущал какого-либо раздражения от этого. Химари не особо рассматривала левый глаз, её куда больше привлекал и, наверное, завораживал правый.
В нём горел синий огонь, но насколько он был похож на огонь, настолько же он от него и далёк. Если у самой кошки огонь имел атрибут разрушения, заставляющий всех окружающих чувствовать страх и неизбежность смерти в его присутствии, кроме одного безумного человека, который попросил её быть за место газовой плитки… Прочь эти странные мысли…
Так вот, атрибут человека мог одновременно больше и в это же мгновение меньше, нежели атрибут Химари. Он был иным, но от этого не становился менее прекрасным.
Наблюдать за этим ей удалось практически мгновенно. Даже не смотря, что её шёрстка встала дыбом, а кожа дрожала от безумства происходящего, Химари совсем не думала отдёргивать её человека, ведь ей было интересно.
***
Это больно и страшно, когда у тебя человек умирает на руках, а ты не в силах ничем ему помочь.
