черт из табакерки.
— А ты изменилась, — произнес муж, сидя напротив.
— Да неужели? Может такой и была, а ты не знал меня настоящую?
— Может быть, — пожал плечами Лебедев, — зато сейчас знаю достаточно.
— И что? Побежишь докладывать Антипову?
Марк отрицательно покачал головой.
— Нет. Слишком поздно. Я свой выбор уже сделал, причем давно. Тогда, когда встретил тебя впервые.
— Какие речи, — фыркнула Ольга, — неужели предашь своих друзей и коллег ради меня?
Мужчина безрадостно усмехнулся.
— Уже. Да и не осталось у меня так называемых друзей. Знаешь, тюрьма меняет людей. Меняет их мировоззрение. Жаль, что я узнал слишком поздно, что это ты меня заказала.
— Ой, прекрати. Что бы тогда изменилось?
— Многое. Во-первых, я не стал бы убивать Стаса и не пошел на поводу у Топорина и его дружков.
На мгновение женщина напряглась и ее глаза гневно сузились, но уже в следующее мгновение она снова расслабилась и усмехнулась.
— И что дальше?
— К сожалению, что мы теперь в одной лодке, дорогая. Как ни крути, а из дерьма придется выбираться вместе. Я помогу, но, если замечу, что ты замышляешь что-то против меня, удавлю собственными руками.
— Да на кой черт ты мне сдался? — ведьма тяжело вздохнула, — но уж теперь ничего не изменишь, так что давай обсудим детали.
Приехав в свое временное жилище, первым делом обрадовал Дарину, что целительница готова попытаться в ближайшие дни снять блок с ее дара, а затем вызвонил Морозову.
Кристина, услышав, что у меня к ней серьезный разговор, сразу смекнула что к чему и прибыла в рекордно короткие сроки.
Как и говорил Антипов, женщина, узнав, что ДМБ пойдет ей навстречу, согласилась на все условия и довольно потерев руки, достала из сумки уже подготовленный договор.
— Это что такое? — спросил, обалдело глядя на документы.
— А ты как думаешь? Я никому не верю на слово. Мне необходима страховка, а это как раз она и есть. Пусть твой Антипов почитает. Если все устроит, подпишем на взаимовыгодных условиях.
Я хмыкнул. Ведь прекрасно знал Морозову, но почему-то не учел, что она и здесь решит перестраховаться. Нет, Денис Андреевич, так просто с этой женщиной ничего решить не сможет. Если мы хотим заполучить ее в свои агенты, нужно будет постараться и отплатить по полной.
Сам даже смотреть не стал, что написано в бумагах. Пусть глава ДМБ разбирается. В любом случае, придут к обоюдовыгодному решению.
— Я сообщу Антипову. Думаю, вам придется лично встретиться и все обсудить.
— Не вопрос. Я готова.
Пришлось набирать оборотня.
Денис Андреевич только посмеялся в трубку, сообщив, что ожидал нечто подобное и попросив номер телефона Морозовой, отсоединился.
— Я сам ее наберу, — были его последние слова.
— Ну, ты все слышала.
— Угу, — откликнулась женщина.
Как только Кристина покинула квартиру, я направился следом. Нет, не за ней, а совершенно в другом направлении. Может не стоило столь откровенно рисковать, но я больше не мог откладывать визит к родителям. Не хотелось, чтобы они еще хоть день думали о том, что их сын мертв.
В голову пришла мысль посетить свою могилу на кладбище, но я отложил данное мероприятие на более благоприятное время.
После встречи с сотрудниками ДМБ, я стал меньше нервничать, поэтому поездка до дома родителей, доставила мне колоссальное удовольствие.
Казалось, что я очень давно не ходил по улице, не дышал полной грудью, сбросив с себя груз неизвестности. Сейчас же, зная дальнейшие планы и имея поддержку коллег, откинул прочь все мысли, наслаждаясь долгожданной свободой.
Стоило побывать за решёткой, чтобы научиться ценить настолько простые вещи.
Во двор к родителям заходил осторожно, сканируя местность на предмет опасности. Не нашел. По привычке хлопнул себя по карманам, ища ключи и понял, что их у меня нет.
— Вот гадство! — сплюнул в сердцах.
Звонить в домофон не стал. Не поверят. Решат, что их разыгрывают.
Ждать тоже не хотелось. Эх, сюда бы Щуплого. Мигом решил проблему и вскрыл замок.
Ладно. Будем действовать по старинке.
Нажал на вызов.
— Да, — послышался с той стороны усталый голос отца.
— Почта, — отрапортовал бодро.
Домофон пикнул, открывая проход.
Когда я нажал на звонок родительской двери, внутри все натянулось как струна.
Открыла мать, видимо даже не посмотрев в глазок.
— Кого еще принесла нелегкая? — тихо прошептала женщина, но я услышал.
Стоило ей поднять глаза, как она застыла изваянием, не в состоянии пошевелиться или что-либо сказать.
Лишь широко раскрытые глаза и быстро начавшие скапливаться слезы, выдавали ее внутреннее состояние.
Я же с грустью рассматривал постаревшее за короткое время, осунувшееся лицо матери, и понимал, что это моя вина.
— Стасик, — прошептала она неверяще, приложив руку ко рту, а затем покачнулась и начала заваливаться на бок.
Еле успел подхватить.
— Лена, кто там? — послышался голос отца, а следом неторопливые шаги.
Представшая перед его глазами картина заставила одной рукой ухватиться за косяк, а другую приложить к сердцу.
Я же стоял в прихожей, держа бессознательную мать на руках и растерянно хлопал глазами. Пожалуй, подобная ситуация выбила меня из колее больше, чем все, что случилось за последнее время.
Досталось мне на орехи конкретно. Конечно, сначала были слезы и объятия, а вот потом началось самое страшное... для меня.
Батя не стеснялся в выражениях, мама от него не отставала. Пришлось молча выслушивать обличительные речи родителей, но что уж говорить, заслужил.
Не хрен доводить близких до такого состояния.
Я готов был принять все. Единственное, чего опасался, так это того, что мать затянет прежнюю волынку и был прав.
Когда страсти немного улеглись, и мы уютно расположились за кухонным столом, мама смерила меня взглядом, заранее оповещающем, что ничего хорошего в ее последующей речи не прозвучит.
— Стас, я настоятельно тебя прошу отказаться от своей новой работы. Общение с подобными индивидуумами до добра не доведет. Если раньше ты не понимал очевидного, то сейчас-то должен задуматься о последствиях.
— А это тут причем? — нахмурился отец.
Естественно, я не вдавался в подробности, рассказывая о том, что со мной произошло. Да я вообще состряпал, совершенно иную историю. Соврал, что поехал в командировку в другой город, а там стукнули по голове, желая обокрасть, да так, что я больше недели провел
