них с Коротышом никто не обратил внимания и даже удачи не пожелал – и Руслан подумал, что тут будут рады, если у него ничего не получится.
– Ты на них не обижайся, они только с виду такие, – словно прочитал его мысли Коротыш. – Но сам подумай – ты нам чужак, а Твердыню и его отца мы давно знаем, хоть и враждуем помаленьку. Но Твердыня прав, без них с Навью будет тяжело справиться, тамошние чудища и с цепи могут сорваться без присмотра.
– А если я их побежу... победю... если я над ними одержу победу? – неуверенно спросил Руслан. – Ведь тогда эта ваша Навь как раз и освободится?
– Определенно, – важно кивнул Коротыш. – Но ненадолго. Потом ты за неё отвечать будешь. Мы, кстати, пришли, вот он – Святогор... ты чего остановился?
Руслан хотел объяснить своему провожатому, что ни за что отвечать он не собирается, тем более за какую-то там Навь – но слова встали поперек, поскольку он увидел цель их похода.
Это была огромная, раз в десять больше обычного человека, голова – прической, бородой и бровями очень похожая на постаревшую версию Константина, увеличенную во много раз. И эта голова была живой, хотя тела поблизости не наблюдалось – она причмокивала и морщилась во сне, а по подбородку её стекала струйка слюны, похожая на полноводный ручей.
– Нифига себе... – пробормотал Руслан. – И что с ней делать?
– Будить, – пожал плечами Коротыш. – Меч-то под ней.
С таким подходом Руслан не сталкивался никогда, хотя в анекдотах героев частенько учили плавать методом бросания в воду. В школе, институте, да и в армии с прокуратурой всё начиналось с минимального инструктажа, после которого хотя бы становилось понятно, в каком направлении следует думать. Чаще всего после инструктажа начальство даже разрешало задавать уточняющие вопросы, и сообразительный новичок мог вытащить множество дополнительных подробностей предстоящего дела.
Среди стражей такой подход, видимо, не был распространен, и Коротыш, рассказав про побудку головы и про меч под ней, отошел в сторону с самым независимым видом, показывая, что Руслан может приступать к добыче оружия. Но тот почувствовал, что этого ему мало.
Он повертел в руке щит, продел руку в ремень и взялся за рукоять. Потом посмотрел на Коротыша и спросил:
– Так что делать-то?
– Ох, молодежь... – проворчал тот. – Ну чего тебе непонятно?
– Гмм... да примерно всё, – признался Руслан. – Я правильно понимаю, что у этой головы тела нет вовсе?
Коротыш кивнул.
– Правильно.
– А как она тогда работает?
– В смысле работает? – недоуменно переспросил Коротыш.
– Ну дышит, сопит, спит, в конце концов? Ведь она же живая?
– Живая, конечно. Мертвая давно бы уже сгнила, одна черепушка осталась бы.
– Вот да, это точно... – пробормотал Руслан. – А почему она живая? И как она может быть живой без тела?
– А, это... это я не знаю, уж извини, наукам не обучен, – Коротыш развел руками.
– Да какие, к чертям собачьим, науки? По науке такого быть не может! – воскликнул Руслан. – Как он всё это делает без тела?!
– Ну, дык... это же Святогор, – сказал Коротыш.
– И это, я так понимаю, всё объясняет? – уточнил Руслан.
– Да... и ты это, не умничай, а давай, буди его. Времени мало, сам слышал, что Потык сказал – сутки и амба твоей Людмиле.
Руслан тяжело вздохнул.
– Понимаю...
