не стоило забывать, кто ее туда вложил.
***
Пока Эми одевалась, я положила в ужасную розовую сумочку (думаю, отныне это будет ее официальное название) злополучный ноутбук, пару шариковых ручек и полпачки бумаги формата А4. Этого оказалось чересчур даже для розового монстра.
Сумочка раздулась, грозясь вот-вот лопнуть по швам, а молния закрылась только наполовину. Ну и ладно, я же совсем рядом машину оставила.
Но мы не успели. Эми как раз зашнуровывала ботинки, а я раздумывала, смогу ли я повернуться к ней спиной, чтобы она помогла мне вылезти из этого чертового комбинезона и сменить его на что-нибудь более практичное из ее гардероба, как мы услышали стрекот винтов.
Я бросилась к окну.
— Это, наверное, дрон из доставки, — сказала Эми. — Соседи сейчас часто покупают что-то на «Амазоне»…
— Слишком большой для дрона, — сказала я.
Вертолет сел на крышу, вызвав легкую вибрацию здания. Несколькими секундами позже у подъезда Эми остановились два черных «эскалейда», из которых посыпались люди в костюмах.
Черт, я ведь знала, что так может быть? Почему мы не ушли сразу? Так ли важно мне было услышать все вот это прямо сейчас? Изменилось бы что-нибудь, если бы я отложила это хотя бы на полчаса?
Они бы все равно за ней пришли, конечно. Но я могла бы устроить им прием в какой-нибудь более удобной локации.
— Так мы идем? — спросила Эми.
Я уже слышала шаги поднимающихся по лестнице агентов.
— Мы уже пришли, — сказала я. — Отойди от двери.
— Зачем?
— Сядь на диван, Эми, — рявкнула я.
— А зачем ты достаешь пистолеты?
Как и следовало ожидать, они открыли дверь ударом ноги. Настолько мощным, что разнесли косяк, и сорвали дверь с одной петли. Она повисла на оставшейся.
В комнату вошли два незнакомых мне агента с укороченными автоматами в руках. За ними шел агент Смит.
Пока я выбирала между двумя вариантами приветствия: «Вы опоздали, Эллиот» или «Вы как раз вовремя, Эллиот», агент Смит принялся хлопать в ладоши.
— Я аплодирую вашей прозорливости, Боб, — сказал он тоном старого мудрого наставника, который состоит в доверительных отношениях со всеми своими учениками. — Вы не просто сдали экзамен, но еще и набрали баллов за дополнительную работу.
— Еще вы должны поздравить меня с обретением атрибута, Эллиот, — сказала я.
— Топор, да? — он улыбнулся. — Мы были уверены, что это будет топор. Как там говорится в этой пословице? Что написано пером, не вырубишь топором? Вы были бы не вы, Боб, если бы не попытались это опровергнуть.
— Почему не было спецназа, Эллиот?
— Потому что тогда вы не получили бы атрибут, — сказал он. — Поверьте, наши люди наблюдали за вами все это время, они были там до самого последнего момента. Вашей жизни ничего не угрожало. Вы отлично справились, Боб.
— Он мог меня убить.
— Нет, — сказал агент Смит. — Мы с вами оба знаем, что за все это время он имел сотню возможностей вас убить, но не воспользовался ни одной из них, потому что вы не были его целью.
Он перевел взгляд на Эми.
— Как я понимаю, вы автор? — спросил он. — Примите мои поздравления, это был прекрасный конструкт. Мы все очень впечатлены.
— А вы вообще кто? — спросила Эми.
— Это последствия, — объяснила я.
— Мы — работодатели вашей подруги, — сказал агент Смит. — Или бывшей подруги, тут я не знаю, это вы сами должны решить. И ваши будущие работодатели тоже. Уберите, пожалуйста, свои пистолеты, Боб. Вы же видите, что это мы, а не какая-то неведомая угроза.
— Сначала вы, — сказала я.
Руки самого Эллиоты были пусты, но автоматы других агентов были нацелены на меня. Эллиот сделал жест ладонью, и стволы были направлены в пол.
— Почему никто не пытался выйти со мной на связь? — спросила я.
— Мы просто хотели дать вам немного времени, — сказал Эллиот. — Мы же знали, что медицинская помощь вам не требуется.
— Мне от вас вообще ничего не требуется, — сказала я. — Я увольняюсь.
— Нет, — сказал он. — Вы подписали контракт.
— Я подписала, я и разорву.
— Нет, — повторил он. — Это так не работает, Боб. Но я готов пересмотреть некоторые его условия…
— А что будет с ней? — спросила я, указав на Эми.
— Как я уже сказал, она тоже будет работать на нас. На благо и безопасность страны.
— Точнее, на благо теневого правительства, — уточнила я. — Вы запрете ее в камере и заставите создавать монстров, которые будут убивать ваших политических противников, или что-то вроде того, да? Как тебе такое будущее, Эми?
— У нас есть довольно комфортабельные камеры, — сказал агент Смит. — И разве это не будет справедливо? Разве так она не искупит вину за все те смерти, что произошли по ее вине?
“Интересный метод искупления” —, подумала я.
— Ваша подруга заслуживает наказания, разве нет? И дело ведь совсем не в том, что мы с ей сделаем. Дело в том, что можете сделать с ней вы, — сказал он. — Ведь по закону она невиновна, и ни один суд всерьез не станет рассматривать такое дело. Несет ли автор ответственность за деяния своих вышедших из-под контроля персонажей? Это, скорее, повод для философской дискуссии, но отнюдь не для судебного производства.
Я промолчала. Тут мне крыть было нечем.
— Я вижу, вы куда-то собирались, — сказал агент Смит. — Могу я спросить, куда? Вы хотели вывезти ее из Города? Зачем? Чтобы спрятать он нас? И снова, зачем? Чтобы потом использовать в качестве предмета для торгов? Но чего вы хотите выторговать, Боб? Разве мы и так уже не дали вам все, что было нужно?
— Угу, — сказала я. — Кроме правды.
— Зачастую оперативная необходимость не позволяла раскрыть вам все детали, — сказал агент Смит. — Но в целом мы всегда были честны.
— Да? Что случилось с агентом Джонсоном?
— Он попал под грузовик. Вы же знаете.
— А когда вы поняли, что серийный маньяк, убивающих моих бывших, не человек, а чей-то конструкт?
Агент Смит замешкался.
— Точное время не назову, — сказал он. — Но это произошло после его столкновения с мистером Гарднером.
Я не сразу сообразила, что он говорит о Реджи. Ведь он мне свою фамилию не называл, да и у сестер спрашивать было неудобно, поэтому я подсмотрела ее в его больничной карте.
— Почему вы мне сразу не сказали?
— Из соображений оперативной необходимости, о которой я уже вам говорил, — заявил агент Смит. — Почему вы до сих пор не опустили свои пистолеты, Боб?
— Потому что я вам ни черта не доверяю, — честно сказала я. — Я же не знаю, какая оперативная необходимость движет вами
