просто стоит на ленточке, даже не дергаясь ни вперед, ни по удару. Вот же гадство какое…
Приятный женский голос объявил мою станцию, и я бросился в тамбур, протиснулся меж дверями, когда они даже не открылись толком, и рванул на стадион — благо тут недалеко.
«Продержитесь! Пожалуйста, продержитесь, я уже близко!» Мелькают столбы, деревья, дома. Хлюпает грязь под ногами — плевать!
До конца тайма врываюсь на стадион и вместо того, чтобы мчать в раздевалку, скидываю капюшон и, воздев руки, пробегаю круг и ору:
— Я здесь, мужики! Дадим стране огня!
Болелы сначала не реагируют, а потом оживляются, и вот уже скандируют:
— Не-ру-ши-мый! Не-ру-ши-мый!
Под их радостные вопли врываюсь в раздевалку и кидаюсь к своей форме — скорее, скорее! Едва успел переодеться, вбегаю в тренерскую, и следом вваливаются наши, жмут руку, но как-то вяленько. Саныч хмурый — понятное дело, наши же не просто проигрывают, это какой-то позор. Двух передач сделать не могут! Только мяч у кого — тут же ростовчане наваливаются, оттесняют, окружают… Бац! Потеря… Хлоп! Атака…
— Ты как? — спросил Димидко.
— Тренер, я готов! Я, блин, копытом бью.
— Размялся?
— Всю дорогу разминался! Мамой клянусь!
Ни черта я, конечно, не разминался, но время есть. В том числе, чтобы задавить авторитетом и встряхнуть парней — осмотрел наших, виновато опускающих глаза, Васенцов так вообще в угол забился и всем видом говорит: «Только не в рожу!»
— Выйдешь на второй тайм, — сказал Димидко само собой разумеющееся. — Пусть парням чуть полегче сзади будет. Ну и покричишь немного на своих защитников. А то…
— Я видел, да. И еще видел, что тут именно что нужно — зажечь. Наплевать на схемы и установки, как они. Вы же можете! Они на нашей половине — и вы туда же. Не ссыте! И все получится. Мика, Антоха Рябов, вы же очешуеть какие крутые! Жека, Игнат, ну вы прямо как не из вышки, а из юношеской сборной. Тут азарт нужен, огонь, так? — Я обернулся, посмотрел на тренера.
— Именно. Мы должны рисковать, — кивнул он. — Как я уже говорил, противника со своим высоким прессингом сдохнет к шестидесятой минуте. А может уже сдохли! Они сейчас выползут на поле, а вы со свежими силами ка-ак… — Он сжал кулак.
И у парней заблестели глаза. Головы поднялись. Аж мне передалась их решимость. Сан Саныч еще сказал по паре слов буквально каждому, а подробно разбирать игру не стал, дал установку импровизировать.
А ведь все у наших для этого есть. И тренер есть, который неплохо соображает и понимает, что, как и куда. Матвеич играл нападающим, Жека и Игнат так и эдак могут, как и Микроб с Бураком. Что за раскоординированность? Причем не в первый раз уже, неужели они такие надежды возлагают именно на меня? Но ведь, если проанализировать их способности, они не хуже ростовчан, а где-то и превосходят их.
Как победить их неуверенность и зажатость? Нужно будет серьезно проанализировать наши промахи после этой игры.
Под рев болел я встал в рамку, вдохнул, выдохнул, закрыл глаза, разозлился на ситуацию, на генерала и Шуйского, и разгорелось за грудиной солнышко, раскидало лучи по рукам и ногам. И вот уже кажется, что все по плечу, горы сверну! Землю заставлю вращаться в обратную сторону, не что что мяч.
Свисток — и началось!
Димидко ошибся: ростовчане не устали, они реально роботы! Это просто какая-то желто-синяя химическая метель! Носятся со скоростью звука, на каждый мяч бросаются, наши просто за середину поля переступить не могут.
Удар по воротам! Взял.
Опять их атака. Удар! Отбил. Удар! Отбил… Еще удар! Фух… Мимо. Но так не продержаться.
— Матвеич! — крикнул я защитникам, — не играете, так хоть свалите дальше на пару шагов от штрафной!
— С хера ли? — возмутился ветеран «Динамо».
— Не видно ни хрена! Не уходите — играйте! Лабич, сука, не спи…
А-а-а! Летит, круглый! Из-за спин летит — четко под перекладину! Я выпрыгнул, самыми кончиками пальцев перевел на угловой. По статистике они уже нас просто закопали — в створ удар за ударом. А наши только и могут, что пасануть метров на пятьдесят и рвануть вперед в надежде на удачу. А нет ее, удачи той.
О! Лабич проснулся, отобрал мяч у из полузащитника, катнул пяточкой Микробу, тот понесся, понесся вперед, обвел красиво противника. Пас Жеке.
— Воропай! — крикнул я во всю глотку: — За тобой Москва! Матвеич — к ним!
А ветеран спорить не стал, принял пас от Жеки, пасанул Бураку, а тот разбежался и как засандалит на удачу! И мяч мимо ростовчан — да прямо в…
Наши болелы вскочили, заорали, затрепетали знамена.
…прямо во вратаря. Не хватило силы удара, ну еще бы — с середины поля лупить!
Димидко подбежал и крикнул вернувшемуся на позицию Матвеичу:
— Не возвращайся! Атакуй!
Ветеран кивнул, но остался стоять, выжидая, когда его перестанут пасти.
Вратарь ростовчан пасанул на бровку своему крайку, а тут, как Димидко учил, Микроб и Клык вдвоем навалились на одного. Вот и преимущество! Клыков забрал мяч и будто играючи обвел соперника, дал пас назад, где нарисовался Лабич, аккуратно направил мяч вражьим воротам, а тут Погосян, отбиваясь от двух насевших защей, исполнил ножницы: подпрыгнул и ударил по мячу в полете.
— Пошла игра! — обрадовался комментатор. — Гол в ворота ростовской команды забил игрок «Титана» под номером десять — Микаэль…
— Погосян! — взревели трибуны, и я не заметил, как ору вместе с ними.
Долго не праздновали, нужно было отыгрываться.
В следующей атаке Мика снова обвел и пробил издали. Мяч полетел к воротам, вратарь прыгнул, и за спинами я не увидел, он отбил, или мяч прошел выше ворот. Нет гола, но появились опасные моменты. «Титаны» воспрянули, убедились, что могут и стали не давить — хитрить, импровизировать, тем более у нас много умеющих играть на разных позициях.
Тут еще Димидко, рассчитывая, что я справлюсь, опорника Лабича убрал, а выпустил Синяка, который тоже нападающий. Ох, и рискует он! Но Сан Саныч прав — я справлюсь, потому что чувствую в себе силу. Только бы нашим забить два мяча, а то половина второго тайма, а счет все еще 1:2 не в нашу пользу.
— Мужики, молодцы! Красавцы! — крикнул я своим.
Димидко приободрился, сместился к вражеским воротам, показал Погосяну «класс», но Мика остался недоволен, не забил же.
Пас в центр поля — за спинами не вижу, что там. Но ясно, что рубилово знатное.
Мяч у нас! Клыков! Синяк! Жека!..
Жека пасанул Игнату,
