Только и умеешь, что мелких жуликов ловить. А как игра посерьёзнее начинается — так готов всё стерпеть, любимую несчастной сделать, но ручек не замарать.
— А тебе что за дело? Только не надо мне сейчас об ордынском сотовариществе!
— Чтобы бабке твоей, Бахире, в чертогах предков в глаза без стыда смотреть! Каково ей будет, коли внук непутёвый, что великим шаманом бы вырос, ежели постарался, силы своей не знает, перед людишками недостойными пресмыкается!
В тот миг вспомнилась Велеславу с Марьей первая встреча, шёпот её змеиный: «ты, ведьмак, что хочешь делай...»
— Ты что несёшь? Какой из меня шаман?
— Вспоминай, брат мой, вспоминай... Пять лет тебе от роду было...
— Ордынец, ордынец!
Смех чужой уши терзает, будто не дети это человеческие вовсе, а черти злоречивые.
И он бежит меж домов, землю и слёзы по щекам размазывая. Одну улочку пробежать — и за материнскую юбку уцепиться, она-то в обиду не даст, как замахнётся метлой на обидчиков, так и разбегуться, как цыплята пугливые...
— Сбежать решил? — сын плотника, на пару годков постарше, дорогу преградил. В грудь толкнул — больно слегка, но больше обидно. — Не по вкусу землица пришлась? А я слыхал, что в степи грязью и питаются...
Большой ком подобрал, шагнул вперёд, ухмыляясь. Назад тоже нельзя — вся свора подтянулась, ржут, что те кони...
В страхе великом взмахнул Велеслав рукой, глаза прикрывая...
Откуда ни возьмись ветер с реки налетел, да такой силы, что солома с крыш посыпалась. Кого навзничь опрокинуло, а сынка плотника аж головушкой об плетень приложило.
Шепоток пошёл, в тревожный ропот превратился:
— Ведьмин внучок... ведьмин внучок...
Случай забыли, на совпадение списали, а ведьминым внучком он с той поры навсегда остался.
— Помнишь, — промурлыкал Хан одобрительно. — По глазам вижу, что помнишь.
— Откуда... ты про то прознал? — закралось у Велеслава подозрение великое, — ты тогда сам, считай, едва из пелёнок выбрался! Что с бабкой моей тебя связывает?
— Ещё не догадался? — расхохотался Хан так язвительно, что волей-неволей дураком себя ощутишь. — Что ж, тебе же хуже. А пока запомни, что великое это дело — кровь... брат мой.
Лишь на миг Велеслав отвлёкся, странный звук за дверью услышав — а Хана уж нет, растаял степняк, утёк летним ветром, за грудки не взять, правду не вытрясти...
Гнев отца княжича убиенного Велеслав увидел воочию. Аж половицы от голоса его зычного дрожали. Князь обещал виновного найти да голову ему отрубить — нельзя было не обещать. Вот только знали все, что плата за такие просчёты одной головой никогда не ограничивалась.
Едва за последним конём ворота закрылись, князь совет большой созвал и молвил горько:
— Готовьтесь к битве, братцы. Ибо коли чтит наш сосед обычаи, явится за кровавой вирой не позднее осени.
Двери трапезной распахнулись посреди обеда — дело неслыханное. Гонец запыхавшийся пред княжьим столом на колени хлопнулся, голову в половицы упёр:
— Не вели казнить, батюшка князь...
Князь лицом посуровел, беду предчувствуя:
— Говори, чего там у тебя.
— С самой границы я сказал без отдыха, трёх коней сменил. На кровника твоего орда напала. Крепость стороной обходят, но посады жгут, деревни грабят. Не пойдет он сюда походом. Не до нас сейчас.
Мгновение тишина стояла, слышно как муха летит. А потом все зашептались, засплетничали разом. Князь в усы усмехнулся:
— Кто ж так добрые вести приносит, с таким видом, будто враг уже на пороге! Эй, казначей, награди гонца по совести! Воеводе же наказ — посты не снимать, со степняков глаз не спускать. Как бы нас ордынским произволом не задело.
Воевода кивнул важно, а Мировид тем временем задумался крепко, брови свёл. Опосля трапезы велен Велеславу сразу в берлогу идти, не задерживаясь. На полпути их Варвара догнала. Вкруг стола сели, подождали, пока десница воеводин с мыслями соберётся.
— Ох не нравится мне эта история со степняками, — проговорил Мировид наконец.
— Так разве то для нас не лучшим образом обернулось? — Сколько дней уж Велеслав себя поедом ел за Ханово самоуправство, из-за которого город родной пострадает, а тут будто всё само собой решилось — чем не облегчение?
— На первый взгляд оно может и так. Да вот только давно орда в наших краях не появлялась — а тут вдруг сподобилась.
— Думаешь, — с опаской спросила Варвара, — опосля соседа они и до нас доберуться?
— Это вряд ли. Хотели бы — одновременно кинулись. Слишком между нами и соседской крепостью дороги прямые, силы копить и подмогу посылать удобно.
— Но ведь мы с соседями в ссоре. Ежели степняки об том прознали...
— Вражда враждой, а орда — ордой. Так и замириться недолго перед общим ворогом. Там в степи тоже не дураки, не стали бы на это полагаться.
— Значит выходит, — смекнул Велеслав, к чему Мировид клонит, — что они нарочно нас прикрывают? Ужель возможно такое?
— Золото и подати степняки превыше крови любят. Заплатил им кто-то. Как бы только цена непомерной не оказалась...
Дав догадку
