понимаете? Демонов будет столько, что мы даже армией с ними не справимся. Тем более что эти демоны нематериальные создания. А закидывать всю Россию солярис-бомбами я никакого желания не имею, уж простите.
Вторая проблема — другие Императоры, мои коллеги. Поймите, что этих пилюль боятся, Нагибин. И боятся их не зря. Я только что объяснил. Если массово полезут демоны — другие Империи просто нападут на Россию. Или вероятнее потребуют вашу голову и вашу лабораторию под угрозой нападения. И в этом случае я буду вынужден уважить их просьбу, поймите меня правильно… Вы сейчас с вашими пилюлями, как Талибан с опиумом, Нагибин…
— Да понял я!
— Вот и хорошо. Так что никакой рекламы, никакой публичности. И продавайте их строго дозировано, проверенным людям. Разумеется, ни я, ни Охранка вам мешать не будем.
— Это все, что я хотел услышать, Ваше Величество, — удовлетворенно сообщил я, — Ну и еще ваше милостивое соизволение клепать пилюли будет отлично дополнено прощением всех остальных моих грехов…
— Чего? Вы нуждаетесь в моем прощении, Нагибин? — усмехнулся самозванец, — Вот это странно. Мне казалось, что вы плевали на такие вещи.
— Я-то плевал, — объяснился я, — Но вот многие мои кореша и наёмники напуганы. Мне нужны стопроцентные гарантии, что никто из них не пострадает от репрессий. Если хоть кто-то из них погибнет, пусть даже якобы случайно — ну там кирпич на голову упадёт…
— Над кирпичами я не властен, — пробубнил Павел Стальной, — Но гарантирую, что за то, что случилось у Петропавловки, никто из ваших людей не пострадает. Я…
Следующую фразу самозванец выдавил из себя не без труда:
— … Я всех прощаю! За прошлое. Но дальше уже зависит от того, как ваши люди будут вести себя в будущем.
— Они будут паиньками, — заверил я Павла Стального, — У нас с вами мир. Пока что.
— Пока что… — холодно и многозначительно повторил узурпатор.
— Да, пока что. И пока мы друзья — я рассчитываю на должность в Тайном Совете.
— Черт возьми, а может тебе сразу надеть на голову корону, Нагибин? — вышел из себя самозванец, — Ты как клещ…
— Давайте без этого, Ваше Величество. Нормально же общались. Вам нужны пилюли или нет? Нужен живой Павел Павлович?
— Ну ладно, хорошо. Какую должность вы для себя хотите?
— Не для себя. Вот мне делать нечего, как просиживать зад в вашем Тайном Совете. Так что я назначу своего человека. Его имя я вам озвучу позже.
— Ладно. Только не парию, умоляю вас. Не Головина. Не Чумновского. Если я назначу парию — в стране будет бунт. Меня и так уже чуть не свергли, когда я назначил канцлером Корень-Зрищина. У местной магократии бзик по этому поводу. Так что давайте кого-нибудь уважаемого.
— Да без проблем.
— Могу предложить должность Министра по делам национальностей…
— Слушайте, вот не надо мне мозги пудрить, — потребовал я, — Это уже просто оскорбление. Мне нужен реальный портфель, с полномочиями.
— Ну хорошо… — выдавил из себя узурпатор. — Министр путей сообщения устроит?
— Я бы предпочел портфель министра по делам купечества, — заметил я, — Эта должность вакантна, Старший Внутрянов же сдох.
— Внутрянов-то сдох, — согласился Павел Стальной, — Вот только я уже отдал эту должность одному из Дубравиных. А ссориться с Дубравиными ради ваших хотелок я не готов.
— Ладно, — смилостивился я, — Значит, министр путей сообщения. Я пришлю вам верного человечка.
В конце концов, если самозванец начнет быковать и нарушать договоренности — мой министр путей сообщения сможет создать ему логистические проблемы.
— Ну и амазонские концессии…
— Вот дерьмо! — а теперь Павел Стальной разозлился уже по-настоящему, и снова тяжко закашлял, — Кха-кха… Вы же понимаете, что эта ваша идея купить леса Инков испортит наши отношения с Францией лет на сто?
— Понимаю, — усмехнулся я, — Однако я в отличие от вас не собираюсь жрать черно-золотые пилюли и жить сто лет, Ваше Величество. Так что концессиям — быть.
— Вы сознаете, что Алёнка тоже в них войдет? Я уже обещал ей долю. И консерваторам тоже. И Дубравиным с Жаросветовыми…
— Сознаю, — заверил я собеседника, — И меня это устраивает. Вы выбьете мне долю в двадцать процентов, Ваше Величество.
— В десять, не больше, — мрачно осадил меня Государь, — Или Дубравины с Жаросветовыми пойдут на меня войной. И на вас тоже. Вам оно надо?
— Ну хорошо. Десять, так десять. И еще столько же либералам…
— Ладно…
— И мой взнос уплатите вы, Ваше Величество!
На миг повисло молчание.
Потом Павел Стальной процедил:
— Я удивляюсь, как вы до сих пор живы, Нагибин.
— Я сам удивляюсь. Ну так что?
— Ладно, хорошо. Деньги — пыль, как говорится. Считайте это платой за пилюли…
— И не подумаю, — отрезал я, — За пилюли вы заплатите отдельно, Ваше Величество. Вы сейчас же перечислите мне на счет тридцать миллионов рублей. Немедленно.
— Нагибин-Нагибин, — пробормотал узурпатор, на этот раз уже обреченно, — Я думал, вы политик. А вы обычный шантажист.
— Не-а, — не согласился я, — Если бы я попросил у вас десять тысяч — вот тогда я бы был обычным шантажистом. Но я требую тридцать миллионов рублей. Это сумма, достойная политика. Уверен, что вам не составит труда её собрать. Вы вроде Император России, самый богатый человек в мире. Так ведь?
В ответ последовало молчание.
— Молчание — знак согласия, — радостно констатировал я, допивая свой кофе.
— Ладно! Леший с вами! Давайте свой счет!
— Я вам его пришлю. Как только мы закончим беседу.
— А мы еще не закончили?
— Даже еще не начинали…
В ответ я услышал раскатистый кашель. Судя по всему, я настолько доконал собеседника, что Павел Стальной был готов помереть прямо сейчас, лишь бы меня не слушать…
— Ладно, шучу, — успокоил я болезного узурпатора, — Собственно, у меня последнее требование. Но самое важное. Ключевое. Вы назначите моего человека канцлером.
— Исключено, — отрезал самозванец.
— А по-моему это возможно, — не согласился я, — Вот не надо таких резких суждений, Ваше Величество.
— Вы ни черта не понимаете… — устало заявил Павел Стальной, — Жаросветова сейчас канцлер. ЖАРОСВЕТОВА. Вы понимаете, о ком идет речь, Нагибин? Или вы там флекса обдолбились? Любой клан, представителя которого я назначу канцлером вместо Жаросветовой, немедленно станет врагом Жаросветовых. А враги Жаросветовых долго не живут. И это будет скандал. Отец Жаросветовой обидится, если я вместо его дочери назначу худородную выскочку…
— Так а я не прошу назначать худородную выскочку, — пояснил я, — Вы назначите Багатур-Буланова, своего родича. В этом случае проблем не будем?
— Будут, но меньшие. Если вы только не говорите про Малого или изменника Михаила. В этом случае вы просто безумец…
— Нет, я не о них. Я говорю
