у дуба.
— Пока не думай об этом.
— Как не думать, Миш? Нам ведь там такое наговорили…
— Потом обсудим. Сейчас главное — понять, работают ли выписанные лекарем лекарства. Может все окажется не так и страшно. Если лечение подошло…
Ирэн уставилась на меня, не моргая.
— Миша, хватит, — тихо сказала она. — Не нужно давать мне ложную надежду. От этого будет только больнее. Больше не говори такую ерунду. Лекарства лишь успокоят ее, но проблему не решат. И мы оба это понимаем. Все это понимают.
— Извини, — я откинулся на кожаную спинку и взял девушку за руку. — Я не со зла.
— Знаю.
Иван метнул на нас заинтересованный взгляд в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. И правильно. Помалкивай и гляди на дорогу.
В полном молчании мы добрались до Лебяжьего. Ирэн выпорхнула из машины и направилась прямиком наверх — проведать Матильду. Я же пошел на кухню. В голове созрел план — ничего особенного, но я надеялся, что Ирэн оценит.
Я едва успел обо всем договориться со слугами, когда девушка бесцеремонно вторглась в мои мысли.
“Миш, ты где?”
“Внизу. Как Матильда?”
“Еще не проснулась. Но, на первый взгляд, с ней все в порядке — дыхание ровное, цвет лица здоровый. Думаю, все же немного переборщили с успокоительными. Плюс лекарь ей тоже что-то вколол для ускоренного восстановления”.
“Значит, ты сейчас свободна?”
“Выходит, так. А что, есть планы?”
“Предлагаю прогулять ужин. Все равно набили животы баранками в гостях”.
“Прогулять ужин — это я всегда поддержу”, — отозвалась девушка. — “Сегодня утром едва втиснулась в старые брюки”.
“Тогда надевай теплое и удобное — и встретимся внизу. И прихвати ключи от Македонского”.
“Десять минут”.
Я воспользовался передышкой и поднялся в свою комнату, чтобы одеться потеплее. Место, куда я планировал повести Ирэн, не обещало ничего, кроме ночи, холода и сырости. И все же это сейчас было лучшее из того, что мне удалось так быстро придумать.
Шустро переоблачившись, я сбежал вниз по ступеням и заглянул на кухню.
— Ну как, Ален? — Спросил я у улыбчивой девушки, что помогала кухаркам. — Собрали?
Девица смущенно поправила белоснежный чепчик, под какие все на кухне убирали волосы, и протянула мне небольшую корзинку.
— Вот, ваше сиятельство. Все как просили: термос с какао, две кружки, бутыль воды, плитка шоколада…
— Спасибо, Аленушка, — я взял корзину и помахал кухонным слугам рукой. — Большое спасибо всем вам!
— Ой, что вы, ваше сиятельство, — закудахтали поварихи. — Нам какаву сварить — дело пяти минут. Только долго не гуляйте. Ночи нынче холодные, уже подмораживает.
— Мы недалеко, не волнуйтесь. Ирина Алексеевна все равно устала. Так, пройдемся на ночь.
Попрощавшись с душевными тетушками, я вышел. Они и правда немного напоминали мне курочек-наседок: в белых халатах и передниках с торчащими завязками, что напоминали хвосты. И суетились так же. Вообще с нами в этом доме носились почти все слуги: опекали, подкармливали и всячески проявляли заботу.
Ирка, уже одетая по погоде, ждала меня в холле.
— Пикник? — улыбнулась она, поправив шапку.
— С тебя колеса, с меня — согревающие. Идем?
— Чего это тебя понесло гулять на ночь глядя? — удивилась она, когда мы подошли к гаражам. — Не находился вокруг дуба?
— Дурная голова ногам покоя не дает. Заводи Македошу. Ты и сама не прочь прокатиться, не отпирайся.
— И не подумаю, — широко улыбнулась Ирэн. — В Аудиториуме не разрешают иметь личные автомобили. Хоть прокачусь пару раз напоследок.
— А почему нельзя? — спросил я, забравшись на переднее пассажирское.
— А зачем? Куда там ездить? Все на одном острове, который можно пешком обойти за час. Скорее уж лодка понадобится, чтобы выбраться оттуда незаметно…
Македонский завелся с тихим урчанием. Ирэн аккуратно выехала на аллею и повернулась ко мне:
— Куда?
— На старую мельницу, — осклабился я. — В твое любимое место.
Ирэн удивленно моргнула, но лишних вопросов задавать не стала.
— Ну поехали. Неужели тебе там понравилось?
— Там тихо и никого не путается под ногами.
— А что в термосе?
— Какао.
— Ничего себе. Совсем ты приручил кухарок. От них вечером без разрешения Матильды обычно не допросишься. Считают, что на ночь его пить вредно. Как ты их уговорил?
— Просто я им нравлюсь, — улыбнулся я.
— Ну горничным ты точно нравишься. Знаешь, почему?
— М?
— Ты кровать заправляешь. И одежду тщательно складываешь.
Я коротко хохотнул.
— А ты — нет?
— Не-а. Я неряха.
Болтая о всякой чепухе, мы подъехали к пятачку, откуда уходила тропа до мельницы. Ирэн заглушила двигатель, и я вылез, прихватив корзинку. Взглянув на мою ношу, девушка дернула плечами.
— Веришь-нет, а мне до сих пор ужасно стыдно за ту историю. Ну, которая случилась, когда мы в прошлый раз здесь были.
— Брось. Ты была под воздействием и за себя не отвечала.
— Все равно, — она зажгла огонек “Жар-птицы” и послала вперед, освещать путь. — Это же кошмар любого менталиста — самому оказаться под контролем.
— Я бы все равно тебя не тронул.
— Знаю. Ты же понимаешь, что дело не в этом. Матильда ведь тоже пострадала, когда ее взяли под контроль. И я всегда этого боялась. А потом оно случилось — и я этого даже не заметила. Не поняла…
Мда. Интересно, знал ли об этой маленькой фобии Радамант? Думаю, знал. И наверняка специально подошел к вопросу с таким цинизмом. Вроде ничего катастрофического он с Иркой не сделал, а девчонка теперь будет трястись до конца дней. Потому что когда твой страх воплощается в реальность, а ты не можешь его победить, страх лишь усиливается. Чтобы избавиться от этой фобии, Ирке однажды придется с ней сразиться. По-другому никак.
— Пришли.
Я глубоко вдохнул и выдохнул, осматривая заросший берег. Почти полная луна как раз выплыла из-за серых облаков и пролила холодный, почти мистический свет на пейзаж. Почти как на картинах Архипа Куинджи — вот уж кто любил рисовать ночь. Здесь было тихо, лишь изредка вдалеке каркали вороны да покрякивали не улетевшие на юг утки.
— Внутрь? — спросила Ирэн. — Разведем огонь?
— Как хочешь.
Девушка подозрительно прищурилась.
— Что-то ты сегодня шелковый аки халат моей тетушки. Что с тобой, Михаил?
— Пытаюсь быть хорошим парнем.
— Зачем?
— Хочу, чтобы тебе было со мной спокойно, — внезапно честно признался я. — Чтобы рядом со мной ты хоть ненадолго выкинула из головы все заботы. Думаю, тебе это не помешает.
Ирэн смерила меня долгим внимательным взглядом, а затем молча вошла в наш домик. Кострище было на месте — ровно в том виде, в каком я оставил его в прошлый раз. Значит, люди сюда не ходили. Да
