направление понимаю, так что скоро вернусь.
Побратим молча кивает, не переставая создавать конструкты.
Рядом с дверями внезапно понимаю, что у стены лежат не манекены, а промороженные до звона, и местами разбитые, защитники замка. Картина настолько нелепа, что я ее даже не сразу осознаю.
На секунду замираю, но тут же иду дальше, моя помощь нужна живым, а к этому потом вернусь. Хотя, конечно, страшненько получилось.
Выхожу из дверей, и сразу же начинаю подниматься по довольно узкой лестнице серпантином, и через десяток пролетов оказываюсь на первом этаже замка.
Убираю холод по своему пути. Пусть на какое-то время, но температура нормализовывается. Вокруг лежат десятки тел защитников. Многие сбивались в кучи, видимо, чтобы согреться. Несколько бойцов пытались разжечь камин, и, видимо, даже преуспели в этом. Только это им тоже не помогло — пара тел лежат прямо на углях. Даже не хочу представлять, каково им было.
Выхожу во внутренний двор. Отсюда уже видны горы и я, сориентировавшись, начинаю простраивать перемещение к стенам форта.
Дотянувшись до Лиса, ставлю зеркало в храме, а сам тут же перехожу к целителям.
— Нужна помощь! — сразу же отлавливаю пробегающего бойца.
Тот на секунду останавливается, узнает меня, и тут же кивает, вроде как понимая, что я ему говорю.
— Больше пятидесяти человек, в стазисе, — короткими фразами описываю проблему. — на исцеление не реагируют. Окно перемещения ведет к ним.
Руянин согласно кивает и тут же убегает за помощью.
Я оглядываюсь. Как бы то ни было, большую часть из ранее перемещенных бойцов уже успевают разместить в форте. Видимо целителям и группе поддержки помогают и просто обычные бойцы отрядов, по крайней мере сейчас я вокруг вижу суету гораздо большего числа людей, чем предусматривалась планом сначала.
Буквально через минуту, вижу бегущий ко мне отряд с носилками. Расширяю окно перемещения, и бойцы, практически не снижая темпа, пропадают в зеркале.
Отлично. Это мы, кажется решили.
— Пап, — вызываю отца. — Ты просил сказать тебе, когда мы будем штурмовать Поместье в Венеции, так вот. Я готов. Скажи когда мы сможем покинуть Атерно.
В Венецию мы с отцом уходим буднично.
Дожидаемся, пока бойцы перенесут так и не пришедших в себя инквизиторов к целителям. Еще, недолго, ставим зеркала перемещения, и в конце концов, дожидаемся приземления и дисков, и всех дирижаблей поблизости от замка. Уверен, Марат решает вытащить из безлюдного теперь строения все, что не приколочено. Ну и как водится, что приколочено — оторвать и тоже вынести. В общем, наше право. Наш отряд сейчас здесь в Атерно временем больше не ограничен, инквизиторы почти все или приходят в себя, или помогают с поисками. Ищут они, очевидно, что-то связанное с Орденом, но вряд ли найдут. Я, по крайней мере, совершенно ничего, кроме стандартных амулетов у замороженных бойцов, не чувствую. Да и те очень и очень слабо. Практически неощутимо.
Тороплю отца и безопасника. Вот уверен, что даже этого часа-полутора, что мы потратили на организацию отрядов по всем развалинам городка и для контроля замка, у нас не было. Просто чувствую, как время утекает.
— Пап, пора. Вот прямо край уже, — в какой-то момент буквально разворачиваю к себе отца. — Если не сейчас, то я иду без тебя.
— Ну все, все, Кирилл. Без нас бы они артиллерийские точки не изменили, — кивает отец, — там неудобье страшное. А теперь, городок и форт под прикрытием. И артиллерия, и секреты на входах в эту долинку отлично перекрывают любые возможности атаки. Тут обороняться можно годами, если не применять наш способ. Так что и за Лену, и за Настю, да и за остальных целителей я буду спокоен. Пусть работают.
Недовольно соглашаюсь. Понимаю, что это все нужно, тем более, мы с Лисом тоже во всех этих перемещениях участвуем, но ничего не могу с собой поделать. У меня в груди просто нарастает ощущение, что мы опаздываем. И как раз в этот момент оно становится совсем нестерпимым.
Открываю портал, и вместе с отцом делаю «шаг». Очевидно, ориентируюсь на побратима, благо он уже минут пять находится на последнем нашем диске, в ста пятидесяти километрах от Венеции.
Выходим рядом с Гостомыслом и Пожаром. Те нас уже ждут. Да и деловитая суета на диске показывает, что к появлению Лиса, весь отряд готовился. Чувство опоздания замирает в верхней точке, и лопается, оставляя ощущение, что вот теперь всё будет совсем непросто.
— Приветствую, — вздыхаю. Смотрю на отца. — Сразу скажу, атака теперь не будет прогулкой, и мы пойдем с вами сразу.
Отец слегка пожимает плечами.
— Сколько до момента атаки нам нужно времени? — вопросительно смотрю на сейдмана.
— Минут пять, князь. — кивает Гостомысл. После чего тут же уходит к руянам, и затягивает какой-то ритм, который тут же подхватывают руяне. Звук будто идет из глубины груди. Низкий, немного резкий, и с каждым тактом звучащий все быстрее.
— Они только Вас ждали, Кирилл. — Пожар с интересом смотрит на разворачивающийся ритуал. — Мы все готовы. Амулеты проверены, защита надета, все в ожидании. Как атака городка, удачно?
— Конечно, — руяне выстроены в три группы, видимо по числу атакующих отрядов. В одно мгновение все становятся на одно колено, звук резко затихает, и по рядам волной будто проходит белое пламя. — Интересно-то как.
— Святовит благословил! — громко кричит Гостомысл, — Наше оружие, нашу волю, нас! Нет смерти в бою для воина! Нет жизни без сечи! — каждую фразу сейдмана руяне приветствуют отрывистым низким звуком. Будто с силой выдыхают воздух.
— Оу!Оу! — к глухим возгласам руян добавляется ритмичный, одновременный лязг наручей.
С удивлением замечаю, что все воины мало того, что в обычной военной одежде, но и у всех единообразные наручи, наколенники, да и похоже еще какие-то части металлического защитного доспеха имеются. Просто все это покрашено или обтянуто тканью, и в глаза сразу не бросается. Да и у каждого на поясе есть очень длинный кинжал, похожий на горский. А вот это я прямо одобряю, в тесноте коридоров не всегда может иметься возможность выстрелить, не попав в своего соратника, а вот атаковать длинным кинжалом на короткой дистанции можно всегда.
— Никогда ничего похожего не видел, — замечает рядом стоящий отец.
— Я тоже, — соглашается Пожар, — а ведь я с руянами встречался в найме. Видимо у них не было такой необходимости. С другой стороны, таких отрядов руян я и не встречал никогда. Они раньше таким числом городки на меч брали.
— Нам сейчас все пригодится, — нервно встреваю. — И если это хоть немного поможет — нам нужно. Похоже сейдман тоже что-то такое чувствует.
— Что-то случилось? — поворачивается Пожар ко мне.
— Мы опоздали. — я сжимаю зубы. — И нам теперь прямо-таки нужны все возможности, чтобы Удача была к нам благосклонна.
— Вы чувствуете будущее, князь? — совсем не праздно интересуется Пожар.
— Только очень ближайшее, и только если оно касается меня. Я плох в предсказаниях. — морщусь, — но вот сейчас нам будет намного тяжелее, чем было бы полчаса назад.
Отворачиваюсь от ритуала сейдмана, хоть с каждым тактом, что то отзывается и во мне. Ставлю окно, протягиваю его до Венеции, и нахожу нужный мне остров.
«Лис! — мысленно обращаюсь к напарнику, хотя он еще рядом. — Начинай. Нам нужны три открытых окна, где мы наметили.»
Побратим кивает, и тут же исчезает. Маги чуть удивляются, но молчат. Вот и молодцы. Сейчас не до конспирации.
Закрываю глаза и тянусь частью сознания к Лису.
Напарник спокойно появляется внутри защитного периметра поместья. Точки были намечены, и сейчас Лис только аккуратно разворачивает наши закладки, делая периметр защиты доступным моим конструктам. А фактически, просто уничтожая небольшие части окон и стен, в трех точках нашей атаки.
Защитный периметр, как я вижу, стал шире. Появляется множество новых сигнальных линий. Такое ощущение, что техник против вторжения кого-либо становится прямо-таки на порядок больше. И я, наверное даже переживал бы, если бы нам надо было штурмовать замок снаружи, но не сейчас. Наружную систему защиты мы теперь даже не касаемся.
Открываю три окна перемещения внутрь поместья. Никакой тревоги. Отлично.
— Начинаем. — не открывая глаз громко произношу в тишине. — Отец, твое окно посередине. Напоминаю, сначала накапливаемся и быстро атакуем казармы черных и магов. Не размышляйте. Там убиваем всех.
— Помним мы Кирилл, — кладет руку мне на плечо отец. — Справимся.
— Ну, удачи нам! — в окна вбегают первые бойцы.
Первыми
