не шахты и завод или рыбхозы? — задал вопрос Юсупов.
— Абамелик и Гурамишвили. Но последний хотел дочь отдать замуж, — пожал я плечами.
— Гурамишвили всём предлагает дочь, ей просто 5 лет, поэтому там будет брачный договор, по которому муж будет обязан следовать неукоснительно каждому пункту. Жену, сам понимаешь, в силу возраста обязать никто права не имеет выполнять договоры и обещания отца. Она слишком маленькая. — подал голос Демидов.
— Амабелик, значит. — произнёс Безухов.
— Разберёмся, — ответил Багратион.
— А, что не так с этими шахтами, почему их всех хотят? — задал я вопрос.
— Шахты гарант нашей независимости от Перми. И огромные деньги.
— Но почему я не могу их продать? Да даже кому-то из вас?
— Это распоряжение Государя нашего. Только ваш род имеет право владеть шахтами, которые добывают больше половины ресурсов нашей области. На таких условиях наша область вышла из Пермской губернии, 300 лет назад. И в день, когда вы потеряете контроль над ними. Наши рода лишат Княжеских титулов и отправят крестьянами в подчинении генерал-губернатора Перми.
— Жёстко. А с вас, что требуют? Не только ведь Болконские должны отвечать? — спросил я с недоумением у Демидова.
— Тебе лучше пока не знать об этом. — ответил вместо Демидова, Багратион.
— Но вернёмся к нашим баранам, — произнёс Юсупов.
— Дамир, ты, надеюсь, понимаешь, всю важность этой ситуации?
— Да, — кивнул я.
— Владельцем, формально являешься ты, доход от продажи получает твой род. Но там везде наши люди, в администрации и охране. Поэтому откажись от любых поползновений в сторону этих шахт. Договорились? — спросил меня Вяземский.
— Вполне, — ответил, и мысленно добавил, — мне же легче.
— По поводу безопасности живите полной жизнью. До бала Императрицы убивать тебя, никому не выгодно, если, конечно, ты сам не нарвёшься на проблемы. Но тут уже сам себе доктор, извини — усмехнулся Багратион, разводя руками.
Ну раз с главным мы разобрались. Я предлагаю оставить Дамира. А самим ехать по домам, — поднялся Демидов.
Протянув руку, он сказал:
— Будьте бдительны. И не верьте никому ваше Благородие.
Распутин Андрей Игоревич, разбудил меня в 6 утра и теперь кортеж мчался на полигон по четырёхполосному шоссе.
— Сколько нам ехать? — зевнув я спросил, смотря на машины, которыемы обгоняли на трассе.
— 40 минут ваше Благородие.
— 40 минут по трассе? А не слишком ли далеко от поместья? — повернув к нему голову, недоумённо спросил его.
— Далековато. Но это бывшая войсковая часть спецназа ВДВ. Её расформировали, а мы с твоим отцом решили, что это будет лучший вариант для гвардии и тренировок охраны. Чем строить свой полигон с нуля. Да и рядом рыбхозы находятся. С полигона максимум 15 минут до каждого из них.
— Это которая под Асбестом? — задал риторический вопрос. Только там находилась бригада ВДВ по всей области. В моём мире часть тоже разогнали. Теперь это заброшенное место. Где иногда собираются для игры в пейнтбол, а периодически МВД проводит какие-то свои сборы. Будучи школьником, я жил тут неделю в ещё действующей части. В классе десятом собрали всех парней, которые по здоровью могли пойти в армию, из всех школ и увезли сюда на недельные сборы. Поставили нам сержантов из срочников. И жили мы по армейскому распорядку, даже на полигон нас возили и дали стрелять из автоматов. И сидя вечером, на плацу мы его чистили, с книжечкой, где писали, как правильно разобрать автомат Калашникова. А потом получали втыки от сержантов, за кривые руки, которые не смогли или собрать обратно автомат или чистили плохо.
Но мы всё равно так гордились этим. А потом задирали носы в школе. Будучи уже в спецназе, несколько раз в год наша четвёрка тоже жила в бывших казармах. Учитывая какой огромный карьер в Асбесте, то тут было удобно отрабатывать спуск и подъём по сыпучим и каменным природным стенам. Можно сказать, что это было скалолазание в безопасных условиях.
Вот и до боли знакомое кольцо — развилка. Перед ним стоит блокпост ГАИ, несколько машин, даже какое-то подобие нашего БТР 80 находится. В моём мире блокпост уже давно закрыли и сдали под Шашлычную. И хочу отметить, очень вкусным шашлыком. Налево через мост Асбест, а за ним Рефтинский. Внизу слева стоит железнодорожная станция, а нам направо в сторону сто первого квартала и посёлка Белокаменный.
— Андрей Игоревич, а Асбест тут добывают? — спросил я, когда понял, что не вижу отвалов грунта и камней из карьера. Да и железной дороги не видно.
— Как можно добывать город, Дамир? — задал он вопрос. Взглянув на меня.
— Нет, не город, минерал асбест, горный лён, хризотил? — перечислил я все названия, которые помнил.
— Я не понимаю тебя — покачал он головой.
— Ещё скажите, изумруды под асбестом тоже не добывают, — усмехнулся я.
— Изумруды, у нас не добывают, они очень редкий минерал и в стране, если память меня не подводит, четыре изумрудных шахт.
— Вот это поворот! — как сказал бы страус.
На территории полигона я испытал ностальгию. Всё было плюс-минус, как и в моём мире, вот справа видна столовая и здания чепка, где мы с друзьями школьниками покупали сигареты, а в последний день накупили кучу значков ВДВ. Слева виднеется стадион и модели вертолётов, с которых учили правильно прыгать. Там же и тросы для спуска. И самая забавная конструкция, что я видел в армии. Поднята метра на три над землёй, абсолютно плоская два на два метра. И всё. Больше ничего нигде нет. Позже нас, конечно, просветили, что вниз просто приносят маты и солдаты отрабатывают падения. Спиной или на ноги. Но тогда мы не один день думали, что это такое.
Остановились мы недалеко от казарм, дав мне выйти, Распутин опустил окно:
— Дамир, в казарме на втором этаже подготовлена ваша одежда, спросите сержанта Вострикова, он покажет, переодеваетесь и идёте на стадион. Бег, разминка. Ну сами знаете, я присоединюсь через двадцать минут, нужно предупредить людей, что мы займём полигон на несколько часов, — дал мне наставления Гвардеец.
— Приказ понял! — шутливо отдал честь.
— Комик, — улыбнулся мне Распутин. Машина тронулась в сторону зданий администрации.
А я направился в казарму, у входа стояло двое. И судя по всему, один был офицером, а другой обычный солдат, что служат у нас в охране и гвардии. И как это принято, один разносил второго.
— Петров ля! Не смей, курить ля возле крыльца! Чё тебе неясного то? Вчера был же доведён приказ ля, быть готовым к встрече с князем!
— Так это, где мы, а где князь? — оправдывался
