дашь.
— Не видит она тебя, не переживай!
«Кто не видит?» — подумал парень, кому это бабка сейчас сказала?
— Тебе, кому же еще. Тут кроме тебя в прятки никто не играет.
— А вы меня, значит, видите?
— Я уже много чего вижу, вона Костлявая стоит, рукой машет. Да не бледней, мне машет. Когда Костлявая рядышком встаёт, я всё вижу не хуже Видаков.
— А мысли как мои читаете? Вы тоже Истинная?
— Это ты «тоже». А я в городе моем небось самая старая из нас. Дар у меня такой — мысли слышать. Не все, не подрывайся. Только те, что на первом плане, хотя у тебя они все на первом, видно сразу, что в Москве ты недавно. Эх, за то и турнули меня тогда, за Дар слабенький. Виссарионыч рассерчал шибко, мол что за слухачка, если только передние мысли читает, такую малость любой ловчила прочесть может, особенно у русских. Ты поди прочти Авраамово семя, оно похитрее будет. Они и первый план шифровать умеют, наперед верноподданические мыслишки выпускают, сучьи дети.
«Бабуся, видать совсем плохая, вона как её на монолог развезло».
— И то верно, милок. Совсем не слежу за языком. Я смотрю, ты в городе нашем недавно. Чьих будешь?
— В смысле? У вас тоже все по группировкам кучкуются?
— Болван человек. Родители твои кто? А впрочем, не говори, так вижу. Интересно, ты сильный Истинный в первом поколении. Гляди-ка, бывает же такое, мутация так мутация!
— Я из Челябинской области, у нас с экологией не очень.
— Ну да, сначала родителей радиацией приложило, потом детей химией шлифануло, а на внуках аукнулось.
«Всего третий день в городе, а уже на вторую Истинную натолкнулся. Небось их тут как грязи. Живи и оглядывайся».
— Не переживай так, мало нас везде, и в Москве мало. Просто Дар твой сильный, вот и притягивает людей с Даром. Рыбак рыбака видит издалека. А то и верно, держаться надо за своих.
— А свои — это кто? Родители или одноклассники? Или с твоего двора?
— Хороший вопрос, юноша. Свои — это те, кого ты рядом с сердцем держишь, на кого не жалко ни время потратить, ни силы, ни душу.
«По ходу, или своих у меня пока нет, или бабка путает чего-то».
— Прав ты «по ходу», видать ты своих еще не нажил. Только родственники и одноклассники. Кстати, как тебя зовут?
— Серёга. Санталов я. А вас как зовут?
— А я Ильинишна, так все зовут. Раньше звали товарищ Трубникова, а еще раньше Машенькой величали. Сережа, а чем вы занимаетесь?
— Да пока ничем. То есть, я хотел сказать, пока только Дар свой прокачиваю.
— Это правильно, это ты молодец. Дар требует труда и усидчивого изучения его граней, всяческого его развития. Приятно, что у нас такая настойчивая и трудолюбивая смена растет.
Серегу еще никто не называл трудолюбивым и настойчивым. Вот бы родители удивились, если бы услышали такую характеристику о своем сыне. Батя наверняка бы решил, что его сына перепутали с кем-нибудь. Да Серёга и сам подозревал тоже самое. Перепутали, стопудово! А старушенция хмыкнула что-то неразборчивое и пошла дальше, буксируемая свои мопсом, или как называется это недоразумение.
— Джек-рассел-терьер — кинула она из-за плеча.
Серёга не понял, к чему она сейчас ляпнула, но догонять и переспрашивать старушку не стал. Ясно же, что бабуся с головой не очень дружит, а кто бы в её возрасте иначе себя вёл? Самого Сталина знала, это ж прошлый век! Или даже позапрошлый, в прошлом сам Серёга родился, про прошлый он всё знал вроде. И еще про тот, где Владимир Ясно Солнышко. А вот между этими веками провал. Что там Сталин с Грозным творили, не очень помнил, а первая мировая краем заходила на вторую бородинскую.
Мдя, насчет работы надо было бабку расспросить поподробнее, она местная, они тут все друг друга знают, могла бы что посоветовать. Серый вчера объяснил про местных. Коренными считаются москвичи, чьи родители родились в этом городе. И встретить таких очень трудно. И размножаются они плохо, и пасутся в специфических местах. А часть вообще живет за городом или даже за Россией на своих дачах. Нормальная тема — родители вымерли, а квартира осталась в центре. Тогда её сдают, а на ренту живут в особняке где-то в районе Рублевки или Сен-Тропе. А те, чьи родители не в центре жили, продают свои панельки в Ясеневе и покупают панельки в Балашихе или Королеве. На руки оседает огромная сумма разницы, буквально миллионы, и бывшие москвичи на них безбедно живут. Какое-то время. А потом сразу превращаются в малообеспеченных королевичей и балашариков. Если верить брату, то в московских фирмах по этой причине встретить москвича можно или на самом верху или очень редко.
А вот интересно, Истинные где-то еще кроме столицы водятся? Или они как те рыбы, ищут где лучше, а человек где глубже. Чтоб тело не всплыло. Не так, люди ищут где лучше, а рыбы где корм. Раньше, говорят, лучше было в Сочи, а за длинным рублем ехали на Севера. Но потом на Северах рубль укоротили, а в Сочи съехались все, кто знает прикуп, и там стало сильно не здорово жить остальным, не знающим этот самый прикуп. И теперь все за хорошей жизнью рвутся в Москву. Как Серёга. Небось тогда и все Истинные тут. Как Серёга.
Ладно, отдохнул и хватит, подумал обновленный герой романа и прямо на ходу вошел в инвиз. День не кончился, как кто-то сказал в какой-то онлайн-игре: «Пока вы спите, враг качается». В вытянутой руке смартфон, бег трусцой как новый этап тренировки. Бег не есть здорово приятно, но если научиться бегать в инвизе, шансы на выживание значительно вырастут. И знаете, у Серёги начало получаться. Как минимум режим мерцания на бегу уже держался. Так себе достижение, скажет кто-то. Но вечером попасть в бегущего человека, который расплывается и мельтешит не самая простая задача. «Особенно из пистолета, а вот очередью накроют» — новая мысль не понравилась категорически. Серёга не хотел, чтоб его кто-то накрыл очередью. Так что имело смысл продолжить тренировку. Только отдохнуть сперва.
Зафиксировав инвиз и продышавшись, волшебник-недоучка направился к летнему кафе. Вечерний час-пик для общепита еще не наступи, свободных столиков полно. Но внутренний бесенок подтолкнул сесть за столик, стоящий рядом с занятым. За ним сидели два мужчины очень деловой наружности, а перед ними на столике сиротливо скучали две чашки кофе. Наблюдаемая сцена прямо просилась в шпионский детектив, в котором агент
