смотрел себе под ноги, а потом поднял взгляд и уставился на мой живот, затем на Адриенна.
— Твой?
— Нет, — ответил милитар.
— Откуда вы знаете? — я прижала руку к животу и отскочила назад.
— Ну не Рамис же заделал тебе такого ребенка, — как— то странно ответил он.
— Какого «такого»? — настороженно спросила я.
— Чистого. И откуда ты такая взялась? Ни манер, ни знаний… — старый демон громко выдохнул, будто принял какое— то решение. — Пошли.
Не говоря ни слова, чтобы не разозлить старика, я бросила на застывших Рамиса и Адриенна многозначительный взгляд и махнула им рукой, чтобы следовали за мной. Никого не дожидаясь, старик уже шоркал в противоположном направлении. Я устремилась за ним, пытаясь не привлекать к себе внимания, чтобы не испортить чуда, которое внезапно смягчило Рамиса старшего.
Мы прошли вслед за стариком вдоль длинной галереи с большими окнами, на которых висели серебристые замки. На подоконниках засыхали цветы в золотистых горшках. Выходит, хозяин не пускает сюда ни прислугу, ни свежий воздух.
Он толкнул высокую лаковую дверь с больший ручкой и вошел в темное помещение. Остальные молча прошли вслед за ним. Он не впустил мужчин, оставляя их снаружи.
Единственное, что я чувствовала в абсолютной темноте, был запах бумаги, книжных обложек и немного пыли. Так пахла библиотека Кастро. Я услышала щелчок пальцев, после которого загорелись многочисленные лантерны. Они стояли прямо на полках, среди книг и свисали с потолка.
Старик сел на коричневое, протертое временем кресло и посмотрел на растерянную меня.
— Говори, — он недовольно поджал кончики тонких губ и пронизывающе смотрел из— под пышных бровей, — я вечно ждать не буду.
— Я… хочу узнать все про семью Монталь.
— Я не Всевышний. Конкретный вопрос. И побыстрее.
— Но…
— Подойди сюда, — неожиданно произнес он и поднес к моему лицу лантерну. — Повернись, моргни, — приказывал он, и я повиновалась. Что он так хотел во мне увидеть?
Рядом с ним стоял небольшой деревянный столик, а на нем лежала одна единственная книга с пустыми страницами. Старик положил на нее ладонь и начал постукивать пальцами. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом страницы поднялись и обернули морщинистую руку светящимся коконом. Старик все так же продолжал стучать пальцами.
— «М», «м», «м», — бурчал он себе под нос. — Похоже, давно никто не интересовался… А нет, погоди, вот же. Печать свежая совсем, и принадлежит Совету Красных Кресел. Ну— ка, ну— ка.
Я насторожилась, но промолчала. Старику не нравилось, когда говорил кто— то, кроме него. А мне не нравилось, что в документах моей семьи есть печать, которую мог оставить только один демон. И ему я не доверяю.
— Что же, дорогая, новости скверные. На вас есть долг! — с удовольствием произнес он, — Сумма круглая, судя по вашему виду, неподъёмная, оттого семью и ищешь? — Любопытный взгляд из— под кучерявых бровей азартно блестел.
— Нет, — ответила я, зная, о каком долге речь.
— Ничего не понимаю, — пропустив мои слова мимо ушей, забормотал старик. — Как же тебе доверили сумму, когда ты не…. А— а— а, вижу— вижу. Дженис Блек велел распорядиться своими личными средствами. — Старик поднял брови, уголки губ удивленно поползли вниз. Он недовольно поцокал. — Милочка, нельзя просить такие суммы взаймы у мужчин. Тем более тех, кто в Совете.
— Он сказал, что у семьи есть долг и его нужно оплатить.
— Долг? — старик, как ищейка, уцепился за слово и снова начал постукивать пальцами под золотым коконом страниц. — Интересно, интересно. Так, так, так… Нет и не было никаких долгов, милочка. Проверьте вашу информацию!
— Как нет? О чем тогда говорил Дженис?! — сердце гулко ударилось о ребра, предчувствуя нехорошее.
— Откуда мне знать, — раздраженно ответил старик, — это твои с ним дела. И ты, кстати, не Монталь.
Я сжала кулаки. Неужели он все подстроил? Но ведь в письме говорилось о том, что я принадлежу семье Моаталь. «В письме, которое прошло через руки Джениса…» — догадалась я. Внутри тут же образовалась дыра.
— Не Монталь?
— Н— нет, — голос старика дрогнул. Он посмотрел на меня, прищуривая влажные глаза. — По крайней мере до тех пор, пока представитель семьи не признает родство… — загадочно произнес он.
— Так в живых никого нет, и я думала, что кровь определяет.
— А кто тебе сказал, что живых нет? Вот я, например, вижу имя, — он остановился, будто собирался с мыслями или не мог найти сил, чтобы произнести: — Рори Монталь.
— Рори? Кто это? Брат? Папа? — я хаотично забросала его вопросами, не веря собственным ушам. — Где мне его найти?
— Дурак старый, пожалел тебя! А ты, вон, руку откусить готова. Не верю тебе! Самозванка, небось! — забурчал старик и поерзав в кресле, снова перевел взгляд на ладонь, обернутую сияющими страницами. — Так, так, так… — про себя говорил он, — где же ты прячешься, Рори? Ах, вот же… Охранная печать…
— Что такое охранная печать? — я пыталась справиться с эмоциями, которые захлестывали.
— Это очень тонкая магическая прослойка. Такой защищают… — он снова промедлил, — секреты.
— Какой секрет защищает эта печать?
Старик внезапно замолчал и с шипением оторвал ладонь от книги. Страницы нехотя сползли с его руки, будто не хотели отпускать. Он в два шага подскочил к лантернам, осмотрел ладонь, а затем бросил на меня злой взгляд.
— Вон пошла отсюда! Всю душу разбередила!
Дверь распахнулась, будто по его велению, но на самом деле это был Рамис. Адриен стоял поодаль, медальон на его груди мерцал все ярче, видимо, нам пора.
До избушки мы добрались не так быстро, но в целости и сохранности. Адриенну переход дался совсем не легко. Милитар несколько мгновений постоял, закрыв глаза, а потом молча ушел в лес.
— Ра, твой дед кое— что мне рассказал.
— Я слышал. Двери дырявые.
— Что у него за книга? Он точно видел то, что говорил? Просто Дженису я, конечно, не верю, но и кому верить — не знаю.
Меня до сих пор не оставляло в покое поведение старого демона. Он странно на меня смотрел, странно говорил, а потом и вовсе прогнал.
— У демонов есть один порок — власть. Эта книга — инструмент, с помощью которого Рамис может просматривать картотеки Банка Крови. Для этого ему даже не нужно выходить из дома, — усмехнулся алхимик. — В прошлом это делало его незаменимым и могущественным. Уверен, он не может смириться с тем, что стал немощным стариком.
— Он всегда был таким?
— Нет, — выдохнул алхимик. — Когда— то давно в своей молодости он болел, плохо ходил, и доктора давали ему пару лет от силы. Потом что— то случилось, никто не
