— Это была присказка, — ответил Скорпио на немой вопрос. — Твоя основная работа впереди. Старайся, и награда превзойдет твои мечтания.
Воровка с крысиным хвостом чуть сузила глаза. Уж как раз её то мечтам предела нет.
Глава 32
После завтрака я отправился на пляж. Искупавшись, прошелся по берегу, рассматривая дары моря, выброшенные щедрой волной. За этим познавательным занятием меня и застал Азар. Окликнул с лестницы, и, не спеша, спустился на пляж. Эхо, испуганное мощью тролльего голоса, заметалось по ущелью в поисках укрытия.
— Чего горланишь? — спросил я, подходя к троллю, невозмутимо поджидающему меня, сидя на скамье.
— Гость у нас, — ответил он, задумчиво глядя в море. — Целительница приехала. Она хозяина с детства пользует.
— Очень хорошо, — ответил я, усаживаясь рядом с троллем. — Скажи ей, пусть сюда придет. Мне с ней поговорить нужно.
Азар аж задохнулся от возмущения.
— Что ты! Как можно? — закудахтал тролль. — Она очень важный, очень уважаемый человек! Да! Все к ней идут, а ты хочешь, чтобы она к тебе пришла? Ты должен подойти, вежливо попросить, тогда она может и поговорит.
— Думаешь? — протянул я. Жаль, уходить с пляжа не хочется. Да и где еще можно поговорить без посторонних ушей? Ну, да ладно…
— Тогда пошли, — сказал я, бодро поднимаясь. Азар, что-то возмущенно бормоча себе под нос, двинулся следом за мной в замок.
— Азар, скажи, что за змея такая, сама черная, а по спине зигзаг красный?
— Где такую видел? — всполошился тролль. — Самая страшная змея в наших краях. Ей второй раз кусать нужды нет. Так, да.
Я только головой крутанул. Верно говорят, рожденный быть повешенным – не утонет.
Войдя в гостиную, я увидел Эллину, мило беседующую с неизвестной мне пожилой женщиной приятной внешности. В руках целительницы я заметил пузатый саквояж, который она поставила на колени, бережно придерживая рукой, покрытой пигментными пятнами.
Мажеровский стоял за креслом Эллины, и молча следит за беседой. Внешне он оставался спокоен, лишь шрам над бровью побледнел, да руки немного подрагивают, выдавая волнение. Видно, встреча с целительницей вызвала у него не самые приятные ощущения. Да и покажите мне человека, который не дрогнет при такой встрече.
Мажеровский, завидев нас с Азаром, поспешил представить меня гостье.
— Анна Карловна, позвольте вам представить моего друга, Марка Стрельцова. Он любезно согласился погостить в моем замке какое-то время.
Я слегка поклонился, исподволь разглядывая целительницу. В молодости она наверняка разбила не одно мужское сердце. Её лицо, освещенное доброй улыбкой, до сих пор носит следы былой красоты, черные, с проседью, волосы уложены в аккуратный пучок, который оттягивает голову назад, придавая целительнице гордую осанку. Темно-карие глаза смотрят проницательно, заглядывая во все потаенные уголки души. Соврать, глядя в эти глаза, просто невозможно.
Легкая улыбка тронула её губы, пока Анна Карловна без особого стеснения изучала мою скромную персону. Мне даже в какой-то момент показалось, что она сейчас мягко пожурит меня за какую-нибудь провинность, словно бабушка любимого внука. Но целительница так ничего и не сказала, лишь слегка склонила голову в ответ на мое приветствие и вернулась к прерванной беседе с хозяйкой замка.
Я, заметив жест Мажеровского, присел в одно из кресел. Атмосферу в гостиной трудно назвать непринужденной. Невооруженным глазом видно, что Эллина заметно нервничает, но при этом сохраняет присутствие духа и даже пытается успокоить Мажеровского.
Поговорив с Эллиной, Анна Карловна предложила Мажеровскому пройти в кабинет, «для приватной беседы», как она выразилась. Мажеровский с явной неохотой согласился, Эллина поднялась следом, но бывший маг умоляющим взглядом попросил её остаться. Эллина вернулась в кресло, и только взор, полный тоски, выдал, чего ей это стоило.
Азар отправился на кухню, «готовить угощение для дорогой гостьи». Эллина, не в силах спокойно сидеть на одном месте, встала и вышла на веранду. Немного подумав, я двинулся следом. Девушка встала, взгляд жемчужно-серых глаз, подернутых пеленой близких слез, заскользил по поверхности моря, следя, как волны одна за другой омывают пляж.
— Александру стало хуже? — тихо спросил я, видя, как она переживает. Эллина ответила не сразу, решая про себя, стоит ли говорить со мной на эту тему. Но изболевшаяся душа настоятельно потребовала выговориться, и Эллина неохотно ответила:
— Не то, чтобы хуже. Просто участились и усилились головные боли. Снадобье, оставленное Анной Карловной в прошлый раз, помогает все хуже. Саше совершенно нельзя нервничать, а тем более ворожить, а он в последнее время сам не свой, — девушка замолчала, на меня посмотрели глаза, полные тревоги. — Однажды я застала его смотрящим в хрустальный шар, пожурила, а он только отшутился, мол, хрустальный шар – это не ворожба, а так, детские игрушки. А когда прошу его поберечься, он молча обнимет и целует, словно мы вот-вот расстанемся на веки вечные…
— Поэтому вы вызвали целительницу?
— Я не вызывала. У них с Сашей договоренность, она сама время от времени наносит визиты. Осматривает, консультирует его, оставляет необходимые снадобья. Саша сам принимает их по мере надобности.
Понятно.
В этот момент на веранду с улыбкой, хоть и немного напряженной, вышел Мажеровский. Эллина метнулась к любимому.
— Что? Что она сказала?
— Все в порядке, — заверил Мажеровский, целуя девушку. — Для беспокойства повода нет.
