мое тело – громкий, как кошачий визг, и болезненный, как звуковые волны. Я раздвинула границы. Моя сила хотела ускользнуть от меня, но наркотик усилил концентрацию. Я решительно направила ее в русло универсальных энергий прошлого. Как рыба в быстром морском потоке, мой темный вихрь несся сквозь пространство и время. И тогда я увидела его.
У меня оставалось мало времени, чтобы рассмотреть лицо, искаженное черной магией. Я разглядела перекошенный рот, смещенные глаза и нос, напоминающий кривой клюв орлана-белохвоста. Искаженный образ моего отца. Ательстан Бернетт. Боги хотели наказать меня за это вмешательство и ввести в заблуждение. Но этого было достаточно, чтобы вселить в меня уверенность. Но почему он изменился? В этом не было никакого смысла. Что это такое?
В следующую секунду что-то жестоко ворвалось в мой разум. Как будто кто-то вышиб мне мозги. Гневное недовольство богов вибрировало во мне, и сила чистых сфер Вселенной собралась воедино, нанеся моей силе ужасный удар. Я цеплялась за нее, чтобы не потерять контроль, но это было бесполезно.
С варварской жестокостью хаос был отброшен обратно в мое нутро. Когда разум снова вернулся ко мне, я испустила пронзительный крик. Муки заставили меня опуститься на колени. В руках был мелкий порошок, оставшийся от органа. Голова грозила взорваться. Мгновенно все действие наркотика улетучилось. В эту секунду я осознала, что умираю.
Я рухнула на пол. Свет перед моими глазами погас. Я отсчитала три медленных удара сердца, прежде чем потеряла сознание.
Моя последняя мысль была об Арчибальде Бернетте.
Яснова стала вороной.
Бесконечные просторы сочной зелени украшали землю, а яркое солнце – небо. Повсюду раскинулись цветы самых ярких оттенков. Сквозняк привел меня к кирпичному дому. С ужасом я поняла, что это дом моего детства. Других домов поблизости не было видно.
Я протолкнула свое маленькое тело в дверь. Внутри царил сумрак. Взбежала по крутой лестнице и с тоской оглядела комнату, которая когда-то давным-давно являлась моим царством. Когда я вошла в спальню своих родителей и увидела кровать, на которой утонул мой отец, меня охватила грусть. И страх. Что за сила жила во мне, которая была настолько разрушительной, что лишила жизни моего отца?
Кровать была застелена любимым постельным бельем матери. Она была усеяна настоящим чертополохом. Черные перья разлетелись по комнате, когда я поднялась и устроилась на матрасе. Я потянулась за чертополохом, но, как только дотронулась до него, он растворился. Я попробовала еще раз – безрезультатно.
– Иллюзия не может материализоваться, Хелена. – Я обернулась. Передо мной стояла женщина в темном плаще. Ткань шуршала, и капюшон скрывал ее волосы, но мне было хорошо видно ее лицо. И я сразу поняла, кто она такая.
Богиня мертвых Морриган была одновременно и потрясающе красивой, и бесчеловечно изуродованной. Правая половина ее лица напоминала безупречную куклу. Кожа без пор, красивые миндалевидные глаза с пронзительно голубой радужкой. Такого же цвета, что и у меня, – с пугающей уверенностью констатировала я. Но другая половина…
Морриган улыбнулась.
– Ужасно, не правда ли? – Она провела рукой по обожженной коже, по горлу, покрытому грубыми швами. Ее глаз представлял собой не что иное, как белый шар с красными прожилками. Половина носа представляла собой сплошную щель. – Но мы не так уж сильно отличаемся друг от друга, Хелена. – Ее взгляд скользнул по моей птичьей голове, по тому месту, где не росло оперение. – Там, где есть характер, уродство превращается в красоту.
– Где я? – Из моего клюва вырывались только каркающие звуки. Но Морриган, казалось, понимала.
– В моем царстве. Авалон, потусторонний мир. Если быть точнее, Авалон разделен на несколько империй. Прямо сейчас ты находишься в Долине вечной молодости. В Тир-на-Ног. Круачейн находится на другой стороне. – Она склонила голову, как будто гордилась этим местом. – Именно туда мы изгнали темных. Они живут вместе с теми жестокими людьми, которых я привела через Золотой мост. – Она подняла руку и провела ей по воздуху. – Однако здесь покоятся и чистые души.
Невольно мне захотелось обхватить себя руками, пока я не поняла, что мои крылья не способны на это.
– Почему я здесь? И почему в этом доме?
– Что ж… – Морриган окинула взглядом цветочные обои на стенах. – Должно быть, это соответствует твоему представлению о счастье. Это место погружает гостей в мирную атмосферу.
– Но почему я в Тир-на-Ног?
– Потому что ты попросила об этом.
Я вспомнила. Когда увидела, как сильно страдал Тираэль, когда почувствовала, как что-то внутри меня заставило его сердце изнемогать, я попросила положить этому конец.
Взгляд ее красивого глаза переместился к моей шее.
– Через кровь в тебе, которая течет и в моих жилах, нас связывает энергия, пронизывающая все сферы. Вот почему ты можешь стать вороной. Вот почему ты смогла войти в Круачейн. И вот почему у тебя появилась темная метка: потому что ты вошла в Иной мир.
Внезапно все обрело смысл. И тем не менее…
– Если я нахожусь в Тир-на-Ног… Получается, я мертва?
– Нет. – Некоторое время она смотрела на меня. Выражение лица Морриган было невозможно истолковать. – Ты моя гостья. Покинутые души достигают моего царства в своем бестелесном облике. Живые сердца допускаются только в виде ворон. Исключение, которое мне пришлось сделать для заключения темных.
– Я одна из них, не так ли?
– Одна из темных?
Я кивнула.
Морриган рассмеялась. С одной стороны, ее голос звучал звонко, с другой – ужасающе. Она была настоящей богиней мертвых, и этого не могла отрицать даже Вселенная.
– Нет, Хелена. Не совсем.
– Не совсем? – Мой пульс участился. – Это значит, я злая?
Богиня Смерти долго смотрела на меня.
– Я не могу тебе на это ответить.
– Почему нет?
– Потому что я не знаю. Тебе предстоит это выяснить.
Я довольно долго молчала. Морриган ни разу не отвела от меня взгляда. Она тоже не двигалась. Богиня просто стояла и смотрела на меня. Я посмотрела вниз, на чертополох.
– Если здесь обитают чистые души, моя мать тоже покоится тут?
– Интересно, – пробормотала Морриган. Когда она встретила мой вопрошающий взгляд, на ее красивой половине лица появилась нежная улыбка. Этот жест заставил ужасную половину гротескно исказиться. – Дети костей рассказали тебе, почему твоя мать должна была умереть. Тем не менее ты предполагаешь, что она будет жить у добрых душ.
– Значит, это правда? – Я почувствовала резкую боль в своем сердце. – Она должна была умереть, потому что была предательницей?
– Я подчиняюсь закону Вселенной, Хелена. Моя задача – забрать мертвых и сохранить их лицо. – Из рукава ее плаща высунулся костлявый указательный палец. Она указала на свою
